— Не обращай внимания. Кто-то что-то явно попутал. У них приказ стрелять, только в случае нападения. Ты ведь не собираешься нападать?
От абсурдности ситуации я едва в голос не рассмеялся. «Нападать?!». Интересно, за кого они меня принимают? И не посчитают ли они шаг вправо, шаг влево или прыжки на месте за попытку к бегству? На всякий случай я решил держаться ближе к медику: взгляды охранников, которые я ощущал спиной, не сулили ничего хорошего.
Поднявшись на этаж выше, медик повёл меня по длинному извилистому коридору. Изредка навстречу стали попадаться другие люди: они заинтересованно пялились на меня, на охрану, хоть и держались поодаль. Вряд ли их внимание привлекал цвет моих волос: рыжих здесь было немерено, а вот эскорт — у меня одного.
Остановившись у двери в конце коридора, неотличимой от десятков других, медик прикоснулся пальцами к стене около, и кивком показал на открывшуюся в просвете разошедшейся молочной мути комнату. Прильнув к стеклу, я увидел обстановку, показавшуюся мне мучительно знакомой — те же белые стены, такой же прямоугольник окна, занавески, подрагивающие под ветром.
Несколько человек в медицинской униформе суетилось вокруг кровати, на которой лежала хрупкая фигура женщины, опутанная паутиной проводов, тянущихся к каким-то приборам, укрытая простынями до подбородка. Заострившееся белое, почти меловое лицо в обрамлении чёрных волос — в первое мгновение я её не узнал, но стоило понять и сердце словно упало в яму.
— Фори? — прошептал я.
Медик снова положил ладонь мне на плечо, тихонько сжал его и тут же убрал руку, как будто обжёгся.
— Кто её ранил? — спросил он негромко.
— Наёмники Иллнуанари, — я выдохнул это, лишь теперь полностью осознавая, какая картина открылась перед штурмовиками, ворвавшимися на борт яхты Арвида: израненные тела у самого шлюза, измазанные стены, и я — весь в чужой, подсохшей бурой крови. Удивительно, что в меня пальнули всего лишь из парализатора, ведь вполне могли и убить. — Искали камень…
Замолчав, я вновь бросил взгляд через стекло, мучаясь от мысли, что персонала и приборов слишком много. Все слишком серьезно. Захотелось — открыть двери, рухнуть на колени у кровати и успеть попросить прощения. Только, кто меня пустит?
И не важно, куда завёл меня её приказ: чем бы это мне ни грозило, я был уверен — моим врагом она не была никогда. Ком встал в горле от понимания — меня бы убили, не сведи нас судьба. Один я бы ничего не смог сделать. Я, недотёпа, даже не понял бы, кто устроил охоту и почему.
Стекло медленно наливалось туманом, пряча Фориэ от моих глаз. Я жадно вглядывался в расплывающийся силуэт, пока стекло окончательно не помутнело.