Жаром обожгло лицо.
— Я — не должник. Не раб, если ты об этом! И диплом у меня настоящий!
Скинув руку медика с плеча, я отвернулся, пряча злые слёзы.
Элоэтти шумно выдохнул, сделал несколько шагов прочь от беседки, остановился. Обернулся ко мне.
— Иди спать, — проговорил устало. — Я попробую помочь. Но — завтра, и если ты не станешь вести себя под стать Арвиду. Если первая доза снотворного не подействует через полчаса, прими ещё пару капсул. Не больше. Понял? И не сиди тут долго — скоро начнётся дождь, простудишься.
Я достал из кармана упаковку, наощупь пересчитал капсулы, поднял взгляд к небу, ожидая, пока медик уйдёт. Звёзды сияли в разрывах облаков, подмигивая, неслись на вселенской карусели. Чужие звёзды, иные миры. «Звезды по возвращению в Раст-эн-Хейм будешь видеть только во сне», — мелькнула непрошеная мысль, и я поспешно отвернулся от неба, уставившись в спину удаляющегося медика. Накатило желание — догнать, остановить, сказать, что я хочу остаться на Ирдале…
Трус! Трус, убийца и предатель! Хорошо, что ночь. Хорошо, что никто не видит, как пылает лицо, и что Алашавара поблизости нет — некому влезть в голову и прочитать постыдные мысли.
Вздохнув, я достал пару капсул, бросил их в рот, загнав под язык. Сунув руки в карманы туники, пошёл вслед за медиком, стараясь шагать медленно, уверенно и твёрдо. Хотя — какая уверенность? Мир пытался выскользнуть из-под ног.
А в палате — словно по контрасту со свежестью ночи — душно и витает застоявшийся запах лекарств, напоминающий о человеческой немощи. И сна — ни в одном глазу, хоть убей. Я прошел в санблок, спрятанный за неприметной дверью в углу, плеснул в лицо холодной воды, пытаясь остудить горящие щеки, и недоумённо уставился на незнакомца в зеркальной поверхности.
Темноволосый парень растерянно смотрел из зазеркалья. Дали небесные, я уже успел забыть, что перекрасился. Может, если смыть краску — не опознают, не поймут, кто бесчинствовал в порту, кто угнал яхту торговца?
Глупая мысль. Госье видел контракт. Наверняка запомнил моё имя, да и Арвида знает. Я закусил губу…
Снотворное давно растаяло, но беспокойство таять не собиралось, наоборот — я был взвинчен до предела. Попадись я в подобном состоянии на глаза кому-то из преподов Академии — получил бы отстранение от практики на несколько суток. Или хуже: долгую, нудную лекцию штатного психолога или самого Холеры о том, каким должен быть настоящий пилот.
Вдох. Долгий протяжный выдох…. И тишина. Отвернувшись, я вернулся в комнату, сел на кровать и достал упаковку со снотворным. Повертел в руках. Эгрив говорил — если не подействует, через полчаса повторить. Прошло от силы минут десять, но и так понятно — обычная доза на меня не подействовала. Я кинул в рот ещё пару капсул. Задумался, глядя на оставшиеся. Потом засунул подальше клятую упаковку, чтобы не мозолила глаза.