Последнее было брошено уже мне.
— Почему ты просто не попросил? — покачала головой я, глядя, как буквы договора расплываются перед глазами.
Нет, нельзя сдаваться. Нельзя показывать свою слабость.
— Я не буду ничего подписывать, — сказала твердо и встала.
Вытерла слезу, непрошено пробежавшую по щеке, и направилась к выходу.
— Как ты понимаешь, свадьба тоже отменяется, — бросила, проходя мимо Ромы. — Отсюда ты съезжаешь сегодня же. После тебя еще снова ремонт делать. И не вздумай появиться в нашей съемной квартире.
Мой голос звучал как каленый металл, по которому ударили молотом. По крайней мере, мне хотелось так думать.
Пусть внутри все раскрошено в труху, но по моему лицу они этого не увидят.
Каблуки босоножек звонко стучали по новой плитке пола, которую я уже мысленно в гневе отдирала и меняла на новую. Но в следующий момент за спиной раздалось:
— Ромчик, ты ее так и отпустишь?
— Конечно нет, дорогая…
Я едва успела повернуть голову, как время замедлилось.
Зрение мгновенно и комплексно уловило всю картину помещения. Словно сфотографировало. А теперь я, будто постфактум, рассматривала большие глаза Ромы, наливающиеся ненормальной, незнакомой мне холодной решимостью. Еще я видела улыбку на гадком лице Кати. И бутылку из-под нашего свадебного шампанского в руках Ромы. Бутылку, летящую к моей голове.
Вряд ли Рома хотел меня убить. А может, и хотел, но совсем не так и гораздо позже. Более незаметно, более аккуратно, чтобы подозрения ни в коем случае не пали на него. Например, через пару месяцев после свадьбы он мог «случайно» выкинуть меня в окно. Ведь дарственная в нашем сейфе датирована как раз подходящим для этого сроком.
Но, увы, все вышло не так, как планировал Рома.
Я поняла это в самые последние секунды, за мгновение до того, как зеленоватое стекло бутылки ударилось о мою голову.
В этот момент я повернулась, и удар пришелся не в затылок, а висок.
Гадкий оскал Катьки — это последнее, что я видела перед раскалывающей болью и кромешной тьмой.
* * *
Вокруг светило яркое утреннее солнце. Я открыла глаза, не слишком-то понимая, где нахожусь. Голова болела просто страшно.
— Что за чертовщина? — спросила тихо, массируя голову в надежде, что она пройдет.
Я оказалась на каком-то лугу. Кругом росли невысокие травы и цветы. Пахло сладким нектаром. А еще казалось, что тут просто бесконечное количество бабочек. Только каждую из них я видела впервые. Привычных капустниц, шоколадниц и лимонниц не было ни одной.
Слева вдали виднелась широкая кромка леса. Где-то на ее окраине возвышался самый настоящий замок. С такого расстояния его было едва видно, но острые шпили и громоздкие башни было ни с чем не перепутать.