— Это Джо.
Она с облегчением вздохнула, но, взглянув на часы и обнаружив, что уже далеко за полночь, снова обеспокоилась.
— Что случилось?!
— Я не знаю. Ты в порядке?
— Я… — Она собиралась солгать, но остановилась. — Не совсем…
— Хочешь поговорить об этом?
Нежность, с которой Джо говорил, вызвала на губах Дины улыбку, она закрыла глаза.
— Я весь день только этим и занимаюсь. Говорю, говорю и говорю об этом. Только вот не помогает!
После недолгого молчания Джо сказал:
— Я беспокоюсь о тебе, Дина. И хочу, чтобы ты это знала.
Ее горло сжалось. Она бы, наверное, все отдала, чтобы услышать такую же нежность в голосе Этана. Но от Этана она видит только гнев и отвращение, и требования делать то, что он считает правильным. Ведь он знает, как лучше! Лучше для кого? И для чего?..
«Это и есть лучшее, Господь? Вот это — приготовленное Тобой лучшее? Эта несчастная паршивая ситуация?!»
— Я беспокоюсь о том, что происходит с тобой.
Дина слышала волнение в его голосе и едва сдерживалась, чтобы не заплакать.
— Я не знаю, что мне делать, Джо.
— Не делай того, о чем потом будешь жалеть, — тихо ответил он.
Джо не надо было объяснять, что он имеет в виду.
— Этан считает, что я должна сделать аборт.
— Я знаю, что он думает. Но это не значит, что ты должна именно так поступить.
— А если не сделаю — то что тогда, Джо?! Он все равно будет любить меня? Этан говорит, что Божий план для нас совсем другой, Бог не может ждать от меня, что я рожу этого ребенка…
— Этан не Бог, Дина. Как бы сильно ты его ни любила, он не Бог.
— Что ты хочешь сказать, Джо? Что я должна рожать, не так ли? Этан предупреждал меня, что ты это скажешь!
— Да брось ты трубку! — пробурчала Джанет, переворачиваясь на бок и накрывая голову подушкой.
— Я не хочу, чтобы тебе было еще больнее, чем сейчас, — мягко сказал Джо. — Я забочусь о тебе.
Глаза Дины жгло от слез.
— Я знаю, о чем ты заботишься, Джо. Ты хочешь спасти нерожденного. — Она дала отбой и бросила телефон в бельевую корзину. Прижала колени к груди и опустила голову, но тут телефон снова зазвонил.
Внутри поднимался беспричинный гнев. Нацелен он был на Джо: на его принципы, моральные ценности, его крепкий фундамент в Иисусе Христе. Не так давно Дина и сама разделяла эти принципы, но сейчас это наполняло ее невыразимым смятением и болью, чувством вины и отчаяния. Опять этот Джо со своим кредо, с невысказанным, но в то же время повисшим в воздухе вопросом: «А как бы поступил на твоем месте Иисус?».
Вскочив, Дина запихнула телефон еще глубже в кучу белья; потом схватила подушку и затолкала ее в корзину, пытаясь заглушить не прекращавшийся звон. Однако телефон не умолкал. Дина сорвала со спинки кровати полотенце и выскочила за дверь.