Он шагал из стороны в сторону под дверями шикарной частной клиники, куда привез Эль.
Он приехал на Манхэттен по делам, но проявил несвойственную ему слабость и оказался у Эль дома.
Она занимала его мысли, как ни одна женщина до нее.
Нельзя исключать и того, что она действительно беременна от него. Заводить детей он не собирался. Но в тот самый момент, как заподозрил, что она беременна, сразу понял: он будет заботиться о своем ребенке.
После того, каким было его собственное детство, после того, как он потерял своего отца, он знал, что никогда в жизни не подвергнет своего ребенка подобному испытанию. Жизни без отца, который должен оберегать его.
Он стиснул челюсти. Его отец не был виноват в том, что с ним произошло. Его разорил Дэвид Сент-Джеймс. И вина за это будет всегда тяготеть над Сент-Джеймсом. Как бы то ни было, Аполло прочно стоит на ногах. Никто и никуда не может его столкнуть.
Дверь открылась, и в проеме появилась Эль. По-прежнему бледная, она сжимала в руке какие-то бумажки. И без ее слов он понял, каков был ответ.
Он не ожидал, что когда-нибудь окажется в подобной ситуации. Каждый мужчина, который ведет активную сексуальную жизнь, потенциально может столкнуться с такой проблемой, но он всегда был очень осторожен. Но с Эль он забыл об осторожности. Отношения с ней и их последствия теперь становились очевидными.
Он не впадал в панику. В нем не просыпалась ярость, хотя он этого и ожидал. Нет, в нем созрела лишь холодная, чистая решимость. Он точно знал, что будет делать. Чего он потребует.
– Я…
– Догадываюсь…
– Я не знаю, что нам теперь делать.
– Зато я знаю!
Ее глаза расширились.
– Правда?
– Да. Ты вернешься со мной в Афины. И там, агапе, мы с тобой поженимся.
Эль смутно осознавала, что сидит в лимузине Аполло, хотя пребывала в каком-то оцепенении. Она только что узнала о том, что беременна от мужчины, который презирал ее и ее семью, мужчины, который оставил ее без работы и совершенно разбитой, когда он порвал их отношения.
Она никогда по-настоящему не думала о том, чтобы стать матерью. Ее собственная мать рано ушла от нее и не заботилась о том, чтобы поддерживать с дочерью отношения. Ее приемная мать была очень милой, но рядом с мужем все больше помалкивала.
А отец Эль был таким… внушительным. Несгибаемым. Он не показывал своих чувств. Любить его было все равно что любить скалу.
Она никогда не могла себе представить, что ей самой придется выступать в роли родителя. К тому же ребенок означает, что она связана с Аполло. Навсегда.
«Как будто так не было раньше».
Эль сжала зубы. Она совершенно не знала, что сказать. Что делать дальше. Насколько она понимала, сейчас снова против ее воли отправят в Афины.