Она медленно развернулась, прижала ладонь к его щеке и склонила его голову к себе. Она поцеловала его крепко, медленно, глубоко. Стараясь сделать этот поцелуй отличным от всех предыдущих. Она хотела, чтобы поцелуй стал особенным. Возможно, речь уже не пойдет о всепоглощающей страсти. Возможно, то, что между ними начнется, будет легче, свободнее.
И если он не будет ее использовать, а она сможет ему доверять… тогда, может быть, у них что-нибудь и получится.
Какое-то мгновение он оставался неподвижным, как будто решал, как ему реагировать. Затем он осторожно взял ее пальцами за подбородок и ответил на поцелуй – тоже не спеша, как будто у него было в запасе все время в мире. Как будто время для них остановилось.
Она полностью развернулась к нему и встала на колени у него между ног. Наклонилась и провела языком по его груди, затем по шее, на которой она запечатлела влажный поцелуй. Она взглянула ему в глаза. Судя по его взгляду, он сдерживался из последних сил. И ни гнев, ни месть здесь были ни при чем. Значение имели только Эль и Аполло и больше ничего!
Ох, как страстно она этого жаждала! Чтобы в их отношениях важны были только они двое и больше никто. Она ловко села на него верхом, прижавшись средоточием своей женственности к его возбужденному мужскому достоинству. Чуть сдвинув бедра, потерлась об него, чувствуя, как все ее тело пронзила вспышка наслаждения. Он опустил голову и губами обхватил один из ее сосков, одну из двух точек наслаждения, которое, казалось, вот-вот затопит ее целиком. Она обхватила его лицо ладонями, не сводя с него взгляда, приподнялась и быстро опустилась на него, впуская его в себя. Она глубоко вздохнула, когда он заполнил ее собой, насытил ее.
Аполло Савас олицетворял для нее секс с того самого момента, как она впервые его увидела. С того момента, когда она поняла, что происходит между мужчиной и женщиной в спальне. Она всегда это осознавала. Всегда знала, что все должно быть именно так. Но чего-то ей не хватало. Раньше она упускала самую важную часть уравнения. Если бы дело было только в сексе, она бы никогда не испытывала такого страха.
Речь не шла просто о желании или о гневе. Это была любовь. Она любила его тогда и любит сейчас.
Она любит его. От этой мысли она почувствовала, словно луч света пронзил ее с головы до ног, грозя расколоть надвое силой неведомого доселе наслаждения, которое разрасталось у нее внутри. Самые противоречивые чувства волнами накрывали ее: целостность, удовлетворение, отчаяние. Она всегда знала, что он не сможет полюбить ее в ответ.