Захочет ли Джон после моей истерики взять меня в жены? Он не отправлял мне те письма. Я так и чувствовала. Чтобы лишний раз удостовериться, я то и дело заглядывала ему в глаза, выискивала малейшие изменения в его мимике после нашей последней встречи. Да, мы поддерживали отношения на расстоянии. Это тоже могло стать причиной разлада, однако не стало. Скорее наоборот, мы лишь укрепились в своих чувствах. У военных все это в порядке вещей. Джон нисколько не изменился. Может, стал более замкнут и молчалив. Те же руки в веснушках, та же ямочка на кончике носа.
Я взглянула за его спину и увидела свое отражение. На меня испуганно воззрилось собственное лицо без капли косметики, и даже во мраке угадывались круги под глазами. Я не позволяла себе ни шагу ступить из дома без макияжа, а уж тем более предстать перед Джоном. И вот мы направляемся в «Ритц», а я страшна как ведьма.
Тем временем он рассказывал мне о церемонии награждения выпускников. Когда он поднялся на сцену, его мать зарыдала от гордости. Я представила себе, как счастливы были бы мои родители, если бы их чадо окончило Уэст-Пойнт, и хотя я лично не знала мать Джона, мне захотелось с ней встретиться и понять, что она за человек. Джон стиснул мне руку, и его губы расплылись в улыбке. Гладко выбритый, он шикарно смотрелся в форме. Он был особенным человеком, и форма служила ему достойной оправой.
– Я буду счастлив однажды познакомить тебя с матерью, – проговорил он, когда мы выехали на трассу. Машина плавно перемещалась с линии на линию, казалось, мы не едем, а парим над асфальтом. Это сильно контрастировало с ездой на привычном мне «приусе» или фиолетовом «чероки» родителей. – Ты бы ей понравилась. – Он тихонько поглаживал меня большим пальцем, и это простое движение навевало покой. Я так соскучилась по нежности и любви.
Понравилась бы? – хотелось спросить, но я вовремя вспомнила, что рядом с мужчиной нельзя ни в чем сомневаться. Мама внушала мне это с младых ногтей, и теперь, по прошествии девятнадцати лет, пришло время освоить науку на практике. Ее совет пришелся весьма кстати, особенно если учесть, что именно этот мужчина впервые увидел меня в пижаме и с перемазанным тушью лицом. Мне понадобится хорошая доля уверенности, чтобы стереть этот образ из его памяти.
Я взглянула на Джона, он склонился ко мне и поцеловал в щеку. Нет, те письма – не его рук дело. Понятия не имею, кто это все подстроил, но точно не Джон. Этого просто не может быть.
Я задрала вверх подбородок и залюбовалась им. Мелькающие за окнами фонари отбрасывали свет, выгодно подчеркивая его черты.