К дому старого мистера Лоренса подъехал «линкольн». Не сказав ни слова, парень забрался в блестящий автомобиль, улыбнувшись нам на прощанье. Впрочем, глаза его затмило легкое облачко, и я даже предположила, что он нас побаивается.
Вот и славно.
Порой на меня находило такое чувство, будто я – не человек, а стихия. Вот сейчас мы с сестрами были ветром, мощным и быстрым, который надвигался на город, чтобы разнести его в щепки.
Может, слишком громко сказано, но в нас и правда бушевала стихия, во всех четырех сестрицах Спринг.
В досуговом центре толпился народ, под ногами цыплячьей стайкой носились дети. Едва мы вошли, Мэг сняла жакет и повесила на крючок на стене, увешанной поделками из строительного картона. Через всю комнату тянулись столы, в линию, как на банкете. И на каждом что-нибудь громоздилось: на одном – изделия на продажу, на другом – выставочные поделки мастеров. В углу комнаты притулился какой-то старик в костюме Санта-Клауса, а Дениз Ханчберг объявляла через громкоговоритель победителей лотереи.
– Лесли Мартин, Дженнифер Битс, Шайа Кинг, – клокотал ее прокуренный голос.
Я принялась выискивать еду. Уж если придется все это терпеть, да еще и с улыбкой, не помешало бы для начала подкрепиться.
Я шла следом за Мэг, остальные – за мной. Мы сделали круг по залу, и я нашла то, что искала: два длинных стола с едой, а рядом – еще один, там разукрашивали аквагримом лица. Чуть поодаль сидел человек, который рисовал карикатуры. Вся эта рождественская кутерьма напоминала ярмарку, а ярмарки мне по душе. Я постояла немного возле художника – тот писал семейный портрет Салли. К матери и двум детишкам художник добавил и мистера Салли, который находился в Ираке с моим отцом и которого он нарисовал по фотографии.
На праздники нашего артиллерийского дивизиона обычно приходило много семей. В прошлом году, хотя наш папа и был дома, мы тоже сюда наведались и целый день провели в компании тех, чьи отец или мать находились на боевом посту. Мы как раз только переехали в Форт-Сайпрус, и родители хотели, чтобы их девочки завели дружбу с соседской ребятней. Приходилось все начинать с нуля. Я целый день смотрела, как папа учит малышей выделывать «электрик слайд» и танцевать макарену.
– Привет, девочки, а где ваша мама? – спросила Дениз Ханчберг, различив нас в толпе возле столиков со съестным.
– Скоро подойдет, – заверила я голосистую председательницу Комитета поддержки семей военнослужащих. Хотя ее муж и младший ребенок были вполне симпатичными, сама она вместе с Шелли, старшей из дочерей, сильно смахивала на хорька. Шелли вообще была кошмарной девицей. На вид – сама простота и невинность, однако мне не раз доводилось наблюдать таких вот всеобщих любимиц-стервоз, и я прекрасно понимала, что Шелли – волк в овечьей шкуре. В общем, старалась держаться от нее подальше.