— А Мэри сколько лет?
Мэри, прячась за Ярака, сказала:
— Чарли говорил, этим летом мне будет двадцать один год.
— Значит, Яраку теперь двадцать четыре. Так оно и есть. По лицу видно.
Ярак и Мэри пристально всматривались, как русский начальник что-то искал в большой женитьбенной книге.
Лось крупным, размашистым почерком написал:
«СПРАВКА
Дана гражданину Яраку и гражданке Марии Чарльзовне Томсон в том, что они зарегистрированы в браке Управлением уполномоченного Камчатского губревкома, что и удостоверяется.
Уполномоченный Камчатского губревкома по Чукотскому уезду
Лось.
Секретарь
Жуков».
Лось прочитал бумагу вслух при величайшем внимании новобрачных.
Ярак встал и сказал:
— Надо вычеркнуть из этой бумаги Чарли. Зачем он тут?
Ярак увидел, как Лось вынул из ящика красный камень, зажег его спичкой. Из камня потекла густая кровь, словно из раненого тюленя. Он накапал этой крови на справку, плюнул на печать и гулко стукнул ею, сильно прижав бумагу к столу.
Ярак и Мэри с замиранием сердца следили за каждым движением бородатого, который привез такой хороший новый закон.
Лось вручил справку Яраку.
— Поздравляю вас, — сказал он и пожал им обоим руки. — Молодец, Ярак! Революционер ты! Переведи ему, Андрей!
— Попробуй переведи слово «революционер», это не так просто, — ответил тот.
— Не горюй, Андрюша, переведем! Все поймут это слово! Поймут!
Ярак взял женитьбенную бумагу и спрятал ее за пазуху.
Куда же теперь, Ярак? — спросил Лось.
— В горы, к оленным чукчам. Рультына велела жить у ее брата Гаймелькота. Потом опять на берег, когда умрет Чарли, — весело сказал Ярак, подмигнув Мэри.
Слух о бегстве Ярака и Мэри облетел все стойбища побережья. Люди только и говорили об этом. В каждой яранге радовались за Мэри и в то же время боялись за нее. Чарли-Красный Нос может рассердиться. Но ведь он теперь не очень сильный товарами человек. Совсем слабый!
Все знали, что Мэри не давали мужа, и все женщины побережья со вздохом говорили об ее тяжелой участи. Но удивительней всего то, что бородатый начальник не на стороне Чарли-Красного Носа, а на стороне Мэри. Оказалось, что он понимает и в женском деле!
Слух этот дошел и до стойбища Энмакай. Тыгрена особенно переживала необычную новость. Но ей не с кем было поговорить об этом. Наргинаут, с тех пор как уехали американцы, стала плохо относиться к Тыгрене. Тыгрена чувствовала себя одинокой. Единственная радость — ребенок: «Вот он, вот он!» И она щупала свой большой живот. Все-таки она становится настоящей женщиной.
Пользуясь отсутствием Алитета, она решила сходить в ярангу старика Вааля. Встретившись с Алек, Тыгрена радостно сказала: