Около полога столпились женщины. На их лицах было беспокойство, и каждая из них молча прислушивалась, не закричит ли ребенок, не позовет ли Тыгрена на помощь. В такой сильный ветер можно и не услышать слабый голос уставшей женщины. Но в пологе стояла мертвая тишина.
Ночью Тыгрена, наконец, услышала голос маленького человека. Это прибавило ей сил, и Тыгрена сама приняла ребенка. Она перевязала волосом из своей косы пуповину, перегрызла ее, присыпала пеплом жженой бересты и, обессиленная, улыбающаяся, радостная упала на шкуры.
Новый человек кричал.
Тыгрена с усилием приподнялась и, в темноте всматриваясь и обнюхивая ребенка, шопотом проговорила:
— Кричи, кричи! Не будь таким тихим, как твой отец Ваамчо.
Женщины, услышав крик ребенка, переглянулись. Одна из них полезла к Тыгрене. Женщина зажгла светильник, взяла ребенка и вынесла его из полога. Ребенка быстро обтерли снегом и вернули к теплому телу матери.
— Еще прибавился один охотник в нашем стойбище, — сказала женщина.
К стойбищу подкатил Алитет. Он был мрачен и, не отвечая на расспросы людей, молча направился к своей яранге. Едва он вошел в сенки, как услышал громкий плач. Алитет остановился, прислушался и спросил:
— Кто это?
— Сын родился, Алитет, — ответила женщина.
Алитет, сбросив с себя кухлянку, торопливо направился в полог жены. Тыгрена дремала.
Алитет нагнулся над ребенком и долго рассматривал его. Наконец он оторвал ребенка от матери и посмотрел ему в глаза.
Тыгрена приподнялась, молча схватила ребенка и прижала к груди.
— Я думал, у него будут светлые, американские глаза, а они обыкновенные! — недовольно проговорил Алитет.
Чудовищные слухи ползли по всему побережью, от одного стойбища к другому. Так наползает тяжелый туман, постепенно скрывая от солнца одну за другой яранги, расположенные на берегу моря.
Новый закон жизни, привезенный издалека русским бородатым начальником, быстро превратился в дух болезни, несчастья, напасти. Слухи росли и, как ручьи рек в половодье, сливались в общий поток.
Вскоре после того, как Ваамчо сжег на костре свою бумагу, в ревком прискакали почти все председатели родовых советов. Взволнованные, они толпой вошли к Лосю.
Лось был очень удивлен неожиданным появлением своих председателей.
— Что случилось, товарищи? — не без волнения спросил он.
Из толпы выступил пожилой охотник, снял шапку и вытер ею свое вспотевшее лицо.
— Начальник! Возьми обратно эту бумагу, которую ты оставил в моей яранге. Она отняла у меня сон. Моя жена после того сильно захворала. Я боюсь оставаться начальником-присидателем. Возьми ее обратно. Пусть начальником будет наш шаман Аяк. Ему можно. Он сам отгонит злых духов, если случится беда. Он будет хорошим начальником, — сказал председатель родового совета и положил свою бумагу на стол.