Дягилев посмотрел на нее и с чувством горечи проговорил:
— Я никак не предполагал, что вы, женщина, считающая себя культурным человеком, так превосходно владеете навыками отъявленных бандитов.
Валентина Юрьевна звонко расхохоталась:
— Ведь я же охотник.
— Мистер Дягилефф! Я жду вашего решения, — сказал Ник. — Повторяю, у вас нет другого пути. Все ваши материалы будут у меня в руках, и я найду возможность сообщить, чорт возьми, что они приобретены за двадцать тысяч долларов.
— Шантаж и бандитизм! — гневно проговорил Дягилев. — Но имейте в виду, что Амгуэма вскроется не ранее чем через пять дней. А за это время здесь будет милиционер Хохлов.
— Ах, вот что! — взвизгнул Саблер. — В таком случае мы расправимся с вами поодиночке! — и неожиданно для всех он в упор выстрелил в лоб Дягилеву.
— Собака! — крикнул на Саблера мистер Ник. — Чорт возьми, вы соображаете не больше, чем морж! Вы поверили ему, что кто-то действительно едет сюда!
— Мистер Ник, вы не понимаете всей обстановки, в которой мы находимся. Я же вам говорил, что меня обязали явиться в ревком. Мне прямо сказали, что если я сам не явлюсь, меня доставит милиционер. Вы знаете, какой это великан?! Если придется встретиться с ним, и ему без всяких промедлений надо всадить пулю в лоб. Иначе он перевяжет всех нас.
— Вы ни черта не понимаете, сэр! Из-за вашей трусливой глупости я потерял очень много долларов. Этот инженер дорого стоил даже в связанном виде, а теперь он годен, чорт возьми, только на приманку песцам.
— Дело сделано, — сказал Саблер. — Теперь разговаривать об этом бесполезно. А в конце концов я тоже кое-чего стою… Надо поскорей ликвидировать труп. Не исключено, что милиционер действительно нагрянет сюда. И тогда нам трудней будет доказывать целесообразность нашего поступка.
Через три дня мистер Ник, Саблер и его жена шли по мшистой тундре, таща на себе продукты и материал для паруса. Они шли к берегу Амгуэмы, где стоял вельбот.
Река очищалась ото льда, вынося последние льдинки в Ледовитый океан. Моросил весенний дождь.
Всю ночь не спал Омрытаген. В пологе было темно, и все же глаза не закрывались. Совсем необычные думы овладели им. Вот уже много лет, как Омрытаген завел жену, шесть собак, но до сих пор никому не приходило в голову пригласить Омрытагена даже на праздник тюленя. А тут вдруг Ваамчо сказал, что бородатому начальнику вздумалось позвать Омрытагена на праздник Большого говоренья. Ого! Было от чего потерять сон!
Каждый день, правда, не очень быстро, но праздник приближался. С каждым днем связка пуговиц уменьшалась и уменьшалась. Теперь на связке оставалась всего одна пуговица. Поэтому Омрытаген и ворочался на шкурах всю ночь.