Летели брызги, будто в лужице воды хлопал крыльями утенок.
— Хорошо, Наташа, хорошо! — говорила Тыгрена по-русски, хотя в душе не разделяла этой праздной затеи.
И все-таки ребенку от этого не было плохо, словно он и в самом деле рожден для новой жизни. После воды он крепко уснул. Тыгрена ушла на свое дежурство в больницу.
Одетая в белый халат, затянутая в талии поясом, она казалась выше ростом. Вокруг были веселые, простые люди. Весело было и Тыгрене.
«Вот она какая, новая жизнь!» — думала Тыгрена.
Поглядывая на нее, доктор говорил фельдшерице:
— Смотрите-ка на мадам Айе. Что значит одежда для вашего брата! Совсем меняет облик человека.
— Что-то, доктор, вы часто начинаете поглядывать на нее. Придется сочинить телеграмму вашей жене, — сказала фельдшерица.
— А что вы думаете? Она привлекательная женщина.
Доктор разрешил Тыгрене навещать Айвама. Не одеваясь, в одном халате и в белой косынке, в мороз, она часто бегала домой. Айе любил смотреть на нее в такой одежде и называл ее русской шаманкой. Тыгрена смеялась. Она снимала халат, надевала его на Айе, завязывала пояс и неудержимо хохотала. Смеялся и Айвам.
Айе, с важностью надув щеки, разглядывал себя в зеркальце и тоже хохотал.
— Научи скорей меня, Айе, разговаривать по-русски. Скучно работать в больнице только руками и глазами.
Однажды поздно вечером она прибежала из больницы, с шумом распахнула дверь в коридор и столкнулась лицом к лицу с Алитетом.
Тыгрена побледнела и бессознательно отступила назад. С широко раскрытыми глазами, молча, точно одеревянев, она в упор смотрела на озлобленное лицо Алитета.
Маленькие глаза Алитета в узких щелках остановились, и он строго спросил:
— Кто тебя завернул в это белое, как снег, полотнище?
Тыгрена молчала, не в силах сдвинуться с места. Глаза остановились на блестящем медном кольце ножа «ремингтон», висевшего на поясе Алитета.
— Ты перестала быть чукотской женщиной и не боишься нарушить закон нашего народа? Ты думаешь, твой безумный поступок угоден духам?
Тыгрена отступила на шаг. Ей — хотелось кричать, но она не могла.
— Не пяться задом от меня. Муж я тебе. Много лет ты ела мясо в моей яранге. И разве Каменват при жизни не получил плату — четыре собаки? Снимай скорей эту дрянную одежду, и уедем из этого гибельного места. Ты погибнешь здесь! Злые духи встревожились от твоего поступка. В моей упряжке шестнадцать собак.
Высоко подняв голову, Тыгрена шагнула к Алитету и, вызывающе глядя ему в лицо, крикнула:
— Нет!.. Не муж ты мне! Мой муж — Айе. Ты украл меня у него. Ты сам нарушил закон нашего народа!