— Ну, что, так и будем любоваться, как эти олухи отдыхают? — сердито поинтересовался Мельников.
— Собак видишь? — поинтересовался Стас. — Они отвязаны, если ты не заметил.
— Ну, и что? — пожал плечами Сергей. — Две собаки, делов-то. Два выстрела — и всё.
Опер вздохнул. Когда-то и он так думал, в наивности своей. Но один случай разубедил его в этом довольно жестоко. В тот день они просто проверяли адреса по сбежавшему из армии солдатику. Комитет солдатских матерей, не к ночи будь помянут, свирепствовал вовсю, и воины бежали пачками. И дело было совсем не в том, что их там действительно истязали. В большинстве своём ребята просто грамотно использовали ситуацию. А чего не бежать, когда можно?
Зачем вставать ни свет, ни заря, бежать, отплёвывая гражданский никотин, сидеть на занятиях, тупо слушая командира взвода и, вообще, «стойко переносить все тяготы и лишения.», если можно перемахнуть через забор и добежать до военной прокуратуры. Здесь главное — добежать. Если удалось, твои проблемы автоматически становятся проблемами твоих командиров. Никому мало не покажется. Всё проклянут — и прокуратуру, и комитет «солдатских» матерей, чьи дети, не зная строя, учатся в ВУЗах, и перестройку, в общем, много чего.
Дезертир, как ни странно, нигде не появился, ни в прокуратуре, ни в пресловутом комитете. И Стас со старшим опером Владимиром Ивановичем проверял один адрес за другим. Этот был пятым, последним в списке. Частный дом где-то в Одинцово. Открыв калитку, они почти носом к носу столкнулись с «бегунком». Тот, увидев двух плечистых мужиков, сориентировался мгновенно.
— Рогдай, фас!
Огромного роста пёс словно вырос из-под земли. Свирепо рыкнув, овчарка прыгнула на начальника. Приняв пасть на согнутую руку, тот выхватил пистолет. Вот, тогда Стас и узнал — как нелегко попасть в атакующую собаку. Старший опер опустошил магазин, прострелил себе большой палец, а пёс продолжал наседать. Надев наручники на дезертира, Сизов двумя выстрелами добил умирающую собаку.
— Тебя, козла, пристрелить бы, а не его, — с ненавистью бросил он солдату.
Собака — друг человека, а кто он собаке? Если, не задумываясь, послал на смерть верного друга. Просто так. Чем он сам рисковал? Его бы даже пинать никто не стал. Себе дороже, как говорится. Сизов вздохнул, отгоняя воспоминания.
— Не факт, знаешь ли.
— Что ты предлагаешь? — вмешался Иван.
— Ждём, — решил опер. — Не вечно же они так торчать будут. Тут один вариант — угонять эту машину. Только вот, как? Попрём напрямик, увязнем на псах, эти за оружие схватятся, оно нам надо? Хотя, погодите.