Священник поднял руку и пафосным жестом показал на край поляны. Я повернулся и посмотрел на потихоньку пятившуюся Лилитурани.
Это она всё затеяла? Зачем?
– Дебил!!! – заорала Ангелина, приподняв священника над землёй. – Она не ангел, она исчадие ада! Она племянница одного из князей преисподней!
– Не верю! Твои слова лживы! – завизжал священник.
– Сейчас пойдём и спросим, – выдавила она из себя.
Ангелина, не выпуская из рук отца Василия, через силу пошла в сторону демонессы, а та сорвалась с места и исчезла в зарослях. Ноги священника волочились по траве, несмотря на его вялые сопротивления.
С земли молча встал Яробор. Черты его тела медленно текли. Он усыхал и уменьшался. Через несколько минут он снова стал человеком со звериной шкурой на плечах, каким был прежде.
– Что-то устал я, – хрипло произнёс древний бог, осунувшись лицом, – пойду, прилягу.
Он покачнулся и, медленно переставляя ноги, пошёл к себе в терем. Лишь на пороге остановился, обернулся и посмотрел на убегающую демоницу, на меня, на крест и на всех остальных. В конце он встретился взглядом с Лугошей.
Яробор опустил глаза, а потом зашёл внутрь.
Я выдохнул. Отступившее напряжение подкосило колени, и я сел на перепаханную траву.
– Я к дядьке, – бросила Лугоша и быстро промчалась, мелькая розовыми кроссовками, до двери в терем.
Я убрал в ножны клинок, потёр ладонями лицо и поглядел на Яру. Она лежала без сознания у сломанной бревенчатой стены, а над ней уже склонилась берегиня. Медуница рылась в сумке с красным крестом, лопоча, что это не то, что это не нужно.
– Вот, – наконец, произнесла она, достав небольшой стеклянный стерженёк.
Берегиня несколько раз встряхнула палочку, и та медленно разгорелась белым свечением. Я с кряхтением, как старый дед, встал с земли и подошёл к берегине.
– Рёбра сломаны, компрессионный перелом позвоночника, – произнесла Медуница, дунув на прядь волос, упавшую на лицо.
Она водила над девушкой светящейся палочкой, словно сканером. Наверное, это и был такой колдовской сканер, только я ничего не понимал в нём.
– Отбита одна почка и порвана селезёнка. Разрыв лёгкого. Сотрясение мозга. Будь она человеком, давно бы копыта откинула. Но в медпункт её срочно нужно.
Рядом послышались шаги. Я повернул голову. Это оказалась Александра.
– Не нужно было так, – заговорила она, обращаясь ко мне.
– Как? – спросил я.
– Он тебя легко мог убить.
– А что я должен был делать? – спросил я, глядя на Шурочку.
После гула ветра, рёва зверя и грохота взрывов наступившая тишина казалось какой-то сверхъестественной и нереальной.