Когда преображение закончилось, а Бледнец стал близнецом Антона, лесной бог бросил своему помощнику узелок.
– Одевай его.
– Это как? – переспросил парень.
– Каком кверху! Как детей переодевают или старцев немощных?
Антон развязал узел. На траву упала одёжа. Парень ватными руками поднял её и стал напяливать на стоящего мертвеца, заставляя того то ногу поднять, отчего Бледнец чуть не падал навзничь, то руку задрать.
Вскоре переодёжа завершилась.
– Слушайте, так не положено, – вдруг заерепенился Ежов, сверля взглядом мертвеца.
– Что не положено? – огрызнулся Яробор. – У тебя душегуб есть? Есть. Вот и исполняй долг. Стереги его.
– Это не тот.
Хозяин заимки закрыл глаза и со вздохом потёр переносицу. Этот опричник начинал его бесить. Просто бесить.
«Ведь какая ему разница? – думал Яробор. – Антон не его друга, свата и кума пришиб. Уж проще было бы грохнуть всех этих бойцов во главе с Ежовым, разломать тюрьму и вызволить Антона. Просто и без всяких затей. Встарь так бы и сделал. Нет же, решил поиграть в добрячка. Скоро, глядишь, забуду хруст позвоночника, предсмертные крики ужаса загоняемой двуногой дичи, вкус людской крови на губах».
Хозяин заимки тряхнул головой, отгоняя такие мысли, открыл глаза и уставился на Бледнеца. Его руки сами собой взяли безвольного мертвяка за плечи и развернули того лицом к лесу.
– Беги, – шлёпнув ладонью по спине, произнёс Яробор, но умертвие так и осталось стоять юродивым безумцем.
Одним словом, даун. Слышно было, как с облегчением выдохнул Ежов, да зря, он ещё не знал всей задумки.
Яробор приподнял руку и шевельнул пальцем. В то же мгновение звонко хрустнула кость, и детина, коего Ежов кликал дежурным, заорал и рухнул на траву держась за ногу. Ткань чуть ниже колена потемнела от крови.
– Вы что делаете?! – закричал опричник, испуганно схватившись за пищаль, но это и нужно было.
Яробор снова шевельнул пальцами. Пищаль дёрнулась в руках Ежова, несмотря на то, что он пытался её удержать, а потом со всего размаху ударила, ломая нос и рассекая бровь прикладом.
Ежов схватился за лицо обеими ладонями, а пищаль осталась висеть в воздухе, направив свой ствол на Бледнеца. Яробор видел, как из неё стреляли ранее, вот и сейчас плохо подчиняемое лесному богу железо клацнуло рычажком предохранителя, и лязгнуло затвором. Мудрёные слова, но лесной бог уже знал их.
Пищаль загромыхала взахлёб, роняя гильзы в траву. Пули рвали слегка подрагивающего мертвяка, разбрызгивая розовую полупрозрачную сукровицу по всей поляне.
Когда пищаль перестала стрелять, Бледнец всё ещё стоял на ногах, и тогда Яробор ударил сам. Ударил кулаком и ударил своей колдовской силой. Юродивую куклу смело, словно тараном. Он несколько раз перекувырнулся, поднимая клочья вырванной травы, а потом врезался в ствол сосны, стоящей неподалёку. Даже это не убило его, а Яробор улыбнулся, разглядывая нежить.