Яробор легонько стукнул кулаком о ладонь, а потом перевёл взгляд на электрика, прищурившись и зло ухмыльнувшись.
– Поди-ка сюды́, – поманил он пальцем.
– Я? – качнувшись и моргнув пьяными глазками, произнёс тот.
– Иди, иди. Не бои́сь. А то хуже будет, – повысил Яробор голос.
Жрец-помощник, шатаясь, подбрёл к хозяину заимки, и тот смерил его недовольным взглядом. Не по нраву лесному богу это пропойство. А Ивашка отводил виновато глаза. Не бывает так, чтоб человек тайком горькую пил и не при делах был. Убить можно нечаянно, сломать можно нечаянно, а напиться нечаянно нельзя.
Иван-электрик стоял под колючим взглядом, теребя порты пальцами, как пакостный отрок.
– Обыщи-ка его, Антоша. А то ежели я обыск учиню, то все руки-ноги повыдергаю ненароком.
Антон плавно подошёл к электрику и сноровисто стал похлопывать по одёжке, словно вытрясти намеревался из неё пыль. Он развёл в стороны руки мужика и продолжил хлопать под мышками, а потом сунул ладони за пазуху и вытащил на свет белый кошель старый, весь в потёртостях, зеркальце-смартфон с треснувшим стеклом и небольшую серебристую фляжку. Размеры той были не более грамоты, именуемой паспортом, что выдали вместе с другими грамотами.
– Дай сюда! – вырвалось у Яробора при виде сего предмета. – Надо было сразу обыск учинить. Совсем я разучился с этими людишками общаться, всё норовят себе во благо, мне во вред. У-у-у, холоп.
Антошка кинул серебристую фляжечку, исписанную непонятными символами, легко подхваченную Яробором на лету. Непроста сия вещь была.
Вещь древняя, таких в сей день и в сей час не делают. Колдовства на ней поболе, чем на ином алтаре. Часть заклятий скрывала вещицу от любопытного взора, да так ловко, что даже боги её не чуяли, пока своими перстами не пощупают.
А вторая часть заклятий делала её бездонной. В такую крохотную да целая казённая бочка на сорок вёдер влезает. Это почти полтонны водки. Ещё и весит, как пушинка. Не поскупилась злыдня, настоящее сокровище решила на этого гнуса паршивого истратить.
– Кто дал тебе это? – сурово спросил Яробор у Ивашки-электрика, а глаза его сами собой звериными стали.
– Нашёл, – пролепетал электрик в ответ, побледнев и вытянувшись по струнке.
Яробор скрежетнул зубами. Встарь холопы сразу в ноги бухались, а эти не приучены. Эти, наоборот, стоят, потупив взор, и столбами притворяются.
– Это, и нашёл?
– Да, – робко кивнул Ивашка.
– Сказывай, тварь, – начал свирепеть лесной бог.
Но человек лишь зыркнул исподлобья, как на вошь недобитую, да смолчал.
– Отвечай, смерд! – закипел душевный котёл, и взметнулось из-под него пламя ярости.