Верзила сказал:
– Звучит неплохо. – Он поерзал в кресле. Так он ни к чему не придет. Неожиданно он спросил:
– Что это у вас на столе?
– Шахматы, – ответил Норрич. – Играете?
– Немного, – признался Верзила. – Меня научил Счастливчик, но с ним играть неинтересно. Он всегда выигрывает. – И небрежно спросил: – А вы как играете вшахматы?
– Будучи слепым?
– Гм…
– Ничего. Я не обижаюсь… Объяснить легко. Доска намагничена, фигуры из легкого металлического сплава, они не упадут и не сдвинутся, если я их случайно задену. Попробуйте, Верзила.
Верзила взялся за одну фигуру. Она подавалась так, будто застряла в густом сиропе, потом высвободилась.
– И вы видите, – продолжал Норрич, – что это не совсем обычные шахматные фигуры.
– Больше похоже на шашки, – согласился Верзила.
– Это чтобы я их не сбивал. Но они не совсем плоские. На них вырезаны рисунки, которые я легко могу нащупать. С другой стороны, они напоминают обычные шахматные фигуры, и те, кто играет со мной, привыкают в считаные минуты. Посмотрите сами.
Действительно, Верзила понял легко. Круг с выступами, очевидно, ферзь, крест в центре другой фигуры – король. Шашки с параллельными наклонными черточками – слоны, квадрат – ладья, заостренные конские уши – кони, а круглые шашки без рисунка – пешки.
Верзила почувствовал, что зашел в тупик.
– А что вы сейчас делали? Играли с собой?
– Нет, решал задачу. Фигуры расставлены таким образом, что есть один и только один способ выигрыша белых в три хода, и я пытаюсь найти этот способ.
Верзила неожиданно спросил:
– А как вы отличаете белых от черных?
Норрич рассмеялся.
– Приглядитесь внимательней. У белых фигур канавки по краю, у черных нет.
– Ага. Значит, вы просто запоминаете расположение фигур?
– Это нетрудно, – ответил Норрич. – Может показаться, что для этого нужна фотографическая память, на самом же деле мне просто нужно каждый раз проводить рукой по доске. Заметьте, что клетки тоже разделены канавками.
Верзила дышал с трудом. Он забыл о квадратах доски: они действительно были разделены бороздками. Ему казалось, что он сам ведет шахматную партию и проигрывает.
– Не возражаете, если я посмотрю? – спросил он. – Может, найду нужный ход.
– Пожалуйста, – ответил Норрич. – Может, подскажете. Я сижу уже с полчаса и начинаю злиться.
Наступило молчание. Немного погодя Верзила встал; тело его было напряжено, он старался двигаться совершенно бесшумно. Одним движением достал из кармана фонарик и подошел к стене. Норрич не менял своей позы над доской. Верзила бросил быстрый взгляд на Мэтта. Собака тоже не шевелилась.