Потом машина остановилась, и рядом со мной сел еще один пассажир. Разглядев его, я узнал Насира аль-Вухайши — редкая бородка, маленькие, близко посаженные глаза под племенным платком и характерная вечная усмешка.
— Салам, — бодро приветствовал он меня. Мисвак — йеменская щетка для чистки зубов, рекомендованная Пророком, — торчала в уголке рта.
Только ростом он был ниже, чем я думал.
— Мурад, я знаю, кто ты. Анвар мне о тебе рассказывал, и я получил твое послание. Я должен тебе сказать, что у Амины все как нельзя лучше. И да вознаградит тебя Аллах за то, что ты сделал для нее и для шейха Анвара, — сказал он.
За нашей машиной ехала еще одна, битком набитая вооруженными телохранителями Вухайши. Мы доехали до маленькой фермы под Джааром, потом вышли и пересекли кукурузное поле. Усевшись в тени деревьев, достали еду — ягненка с рисом. Деревья защищали от беспилотников, которые могли кружить поблизости.
Я подумал, что всего этого мне просто не съесть. В порыве гостеприимства лидер АКАП украдкой подгребал ко мне куски ягненка, а сам на еду не налегал. Неудивительно, что он был таким субтильным.
За едой шейх аль-Абаб передал Вухайши просьбу молодого бородатого саудовского боевика как можно скорее стать шахидом. Вухайши помолчал, что-то пробормотал под нос, а потом сказал — мол, он не один такой, перед ним еще много желающих, поэтому спешить некуда, надо дождаться, пока придет его черед. Молодого саудовца, похоже, эта новость опечалила. Я убеждал себя, что все это мне не снится — обсуждать теракты смертников за обедом!
Вухайши меня очаровал. То же тихое смирение, как и у его наставника, бен Ладена, та же харизма. Боевики обожали своего лидера и ради него были готовы на все. Не приходилось удивляться тому, что в перспективе в нем видели главу всей «Аль-Каиды».
Я закатал рукава, чтобы приступить к еде, и тут Вухайши заметил одну из моих татуировок. Молот норвежского бога Тора, однако рисунок легко можно принять за христианский символ.
— Это не крест? — приподняв бровь, поинтересовался Вухайши.
— Нет, — ответил я, усмехнувшись, и объяснил эмиру «Аль-Каиды», что еще в подростковые годы мне на предплечье вытатуировали молот Тора. И дал Вухайши ускоренный урок норвежской мифологии. К счастью, он все воспринял со смехом.
На самом деле эта татуировка не относилась к моим байкерским денечкам. В конце прошлого года я зашел в тату-салон в Копенгагене, где мне и набили молот. Это было опрометчиво. Заметь кто из боевиков, что я внезапно обрел молот Тора, мне пришлось бы объясняться. А может, я подсознательно пытался вырваться из смирительной рубашки своего прикрытия и еще раз напомнить себе, кто я такой на самом деле.