«Спустя две недели после его мученической смерти я видела его во сне… Мы разговаривали, и я сказала ему, что хочу участвовать в операции и погибнуть как шахидка, а он сказал, что это прекрасная мысль и что он очень рад. Во сне он был одновременно и рядом со мной, и где-то очень далеко.
Он был очень красив, в белом одеянии, ярко-белом, казалось, оно излучало свет, и стоял, возвышаясь надо мной… Он был веселым, улыбался мне и звал меня к себе: «Амина, приди ко мне, приди».
Но она оставалась в этом мире только благодаря Насиру аль-Вухайши.
«Я просилась участвовать в операции и погибнуть мученической смертью, но шейх Базир [Вухайши] сказал, что сестры никогда не участвовали в таких операциях, потому что это связано с большими проблемами для них и потом правительство посадит в тюрьму сестер Ансара, и что все кончится очень плохо. Таким образом, я не смогу участвовать в такой операции, я молюсь о мученической смерти, я хочу погибнуть, как погиб мой муж. Иншааллах».
Вместо этого ее обеспечили работой — отныне белокурая пришелица с Балкан вступила в «Аль-Каиду».
«Я теперь в контакте с братьями и стала работать во имя веры, Аль-Хамду ли-Ллях».
Но — и тут я снова ощутил болезненный укол чувства вины — Амина чувствовала себя в изоляции и жила в страхе.
«Я целый год ничего не слышала о своей семье и не знаю, как они там. Я шлю электронные письма сестре, но она не отвечает. Я не знаю, может, ей не позволяет правительство или секретные службы… Я спросила шейха Базира, нельзя ли мне уехать отсюда, раз он не одобрил мое участие в операции, а он сказал мне, что нет. Он сказал, что мое правительство посадит меня в тюрьму. Я не знаю этого… А мой муж говорил ему, что, если его убьют, чтобы я ни в коем случае не возвращалась к себе на родину.
Есть ли у вас возможность проверить, включена ли я в список разыскиваемых или в черный список?» — спрашивала Амина.
Несмотря на все мое сочувствие к Амине, она тоже служила одним из вариантов выхода на Вухайши при переходе операции в заключительную стадию. Эта женщина была напрямую связана с Вухайши.
«Вы получите, иншааллах, письмо от эмира [Вухайши], потому что я написала ему, иншааллах, что вы сможете сплотить Сомали и Йемен».
Амина завершила свое послание на фаталистической ноте:
«Так что на данный момент я остаюсь здесь. Пока положение не изменится, иншааллах. Мученическая смерть была бы для меня лучшим выходом».
В сложившейся ситуации я видел свою двойную победу: первое — я спасаю Амину, второе — подсовываю Вухайши устройство слежения.
В конце концов, где-то к концу апреля поступило распоряжение отправляться в Йемен. Этот срок был в самый раз. Я был готов поехать и тремя месяцами ранее и не понимал, почему датская разведка так тянула с моим отъездом. Чувство неизвестности осложняло отношения с Фадией: жена не понимала, отчего я так взвинчен, почему постоянно проверяю электронную почту и сообщения на смартфоне. По ночам я спал беспокойно, все время что-то бормотал по-датски, и Фадия даже попросила меня спать отдельно, на диване.