Книги, лекции и разговоры до поздней ночи подготовили меня к джихаду, к тому, чтобы ради защиты веры взяться за оружие. Я не понимал, почему имамы большинства лондонских мечетей, в том числе Абу Бакр в Брикстоне, старательно избегали упоминания о джихаде, тем более не издавали фетвы, приказа к действию. В Даммадже обязанность ведения джихада как части нашей религии была для нас дежурным блюдом.
В последние дни 1999 года я поехал в Лутон, на лекцию шейха Яхьи аль-Хаджури, одного из преподавателей Даммаджа. Увидев меня, он удивился.
— Что ты тут делаешь? — спросил он, когда после лекции я подошел к нему поздороваться. — Ты должен вернуться в Йемен.
Его слова меня поразили. Я сбился с истинного пути? В Европе моя вера подверглась порче? Я пошел домой и молился, чтобы получить подсказку, знак от Аллаха, должен ли я вернуться к колыбели моей веры.
Это произошло в пятницу утром, пару недель спустя. Я зашел в подвальную кухню мечети Риджентс-парка за дешевой едой. Ко мне подошла встревоженная темнокожая женщина.
— Брат, пожалуйста, вы могли бы помочь моему мужу? Он хотел помолиться, но не мог выйти из машины.
Я поднялся с ней наверх. Пара была с Маврикия. Ее пожилой муж казался настолько хрупким, что я боялся до него дотронуться, чтобы не сломать. Он сидел на водительском сиденье древнего «Мерседеса».
— Я в порядке, брат, — сказал он. — Мне просто нужно отдохнуть и отдышаться.
Я поднял с пола машины ингалятор. Но он становился все бледнее, словно уходил прямо на моих глазах. Дыхание затруднилось. Он закрыл глаза и упал на спинку сиденья. Из горла вырвалось еле слышное бульканье, он снова открыл глаза, невидящим взглядом посмотрел сквозь переднее стекло.
Сначала мне показалось, что он оправился от приступа, но скоро я бормотал по-арабски «Нет Бога, кроме Аллаха», чтобы облегчить ему дорогу в рай. Он слабо кашлянул и умер.
Его жена забилась в истерике, я вытащил его из машины и поразился, насколько сюрреалистична эта сцена: огромный викинг, несущий на руках тонкого, как щепка, африканца по запруженной машинами лондонской улице. Смотритель парка подбежал ко мне и сказал, что вызвал «Скорую». Но было уже поздно.
Я был потрясен. Мы все висим на волоске. В мечети Уэмбли я помог подготовить тело к похоронам по исламскому обычаю. Обмывая сероватую кожу, я думал о том, что видел, как он покидает этот мир, и как ему повезло, что рядом был мусульманин, чтобы помолиться за него, когда он уходил.
Это был знак. Я не могу умереть здесь среди кафиров. Меня должны окружать единоверцы. Так повелел Аллах. Умереть среди неверных — грех. В одном хадисе сказано: «Кто поселится среди неверующих, празднует их праздники, гуляет и умирает среди них, и воскрешен будет с ними в День Воскресения».