«Верный спутник и опора в трудное время» первым делом присосался к маминому счёту. Несколько межсистемных перелётов, шумный портовый город и картавая французская речь вокруг. Мать цвела, забыв о годах и отце, погибшем в галактическую. Бегала по модным магазинам, снимала квартиру. Не забыла даже подыскать школу для сына. Денег не считала — ведь у неё есть мужчина, который вот-вот, уже завтра, устроит свои дела и тогда…
В тот чёрный вечер ты задремал прямо за терминалом в библиотеке. Проснулся, разбуженный звуками непонятной возни, и аккуратно двинулся на шум. Опоздал. В зале «надежда и опора» сматывала тонкий шнур с маминой шеи.
— Разберись со щенком, а я пока поищу, куда эта дура припрятала деньги и украшения.
Его спутника ты несколько раз видел во время перелётов — пожилой угрюмый мужик летел на нижних палубах, и ничем не показывал, что знаком с маминым хахалем, но его бородатая рожа отчего-то запала в память.
К счастью, тело помнило папины уроки как минимум не хуже, чем матушкины наставления в правилах хорошего тона. Глянуть за створку открытой двери противник не захотел, или поленился. Зря.
Шаг вслед. Массивная бронзовая статуэтка, изображавшая какого-то ехидного старика в кресле-качалке, сильно и точно бьёт в основание черепа. Удержать тяжёлое тело от падения нелегко, получилось только притормозить. Звук получился не слишком громким.
Так, что у урода в карманах? Пистолет, огнестрельный, который с патронами. Надо же, какой раритет! Но механизм вполне, надо надеяться, патроны тоже живые. Теперь можно и с дядей Володей пообщаться.
Красавчик, чертыхаясь, рылся в постельном белье. На звук шагов не обернулся, спросил, не отрываясь от увлекательного занятия:
— Ну? Прибрал?
— А как же.
— Серёжа? — он повернулся, и глаза его заметались: твоё лицо, пистолет в руке, труп матери, дверной проём…
— Где ты был? И почему ты с оружием?
Он привстал, меняя неудобную позу, и ты выбрал свободный ход курка.
— Сергей, ты же не станешь стрелять в живого человека?
Идиот. Тебе ещё и десяти лет не было, когда папа пояснил, почему его наука ничуть не противоречит маминым наставлениям. Да, людей убивать нельзя. Но иногда люди теряют право так называться. Становятся человечками. Человечишками. Их убивать можно. Даже нужно, потому что человечишки не дают людям жить достойно. И просто жить иногда — тоже.
Всё-таки крыса, решил ты, когда Володя прыгнул не на тебя, а к выходу. Пуля ударила его в висок, богатую отделку в углу густо заляпало красным и серым. Тело рухнуло, по инерции пролетев ещё пару метров. У трупа отчего-то несколько раз дёрнулась правая нога.