Дальнейшее помню смутно. Бежали, лезли, ползли… Опять бежали. Очухались и остановились только снаружи рудника. Да и то не по собственной воле.
Вполне вероятно, мы с Мэтью могли бы еще пару-тройку верст пробежать, если бы нас не схватили те самые горняки, ради которых мы и полезли в шахту.
— А-а! — вопило сразу несколько глоток. — Попались!
— Гляньте, ваше сиятельство! Вот они! А вы не верили! — выкрикивали другие работяги, одновременно продолжая заламывать нам руки.
Все еще пребывая в слегка контуженом состоянии, я понял только одно: шахтеры действуют не сами по себе, а стараются для некоего «сиятельства». То есть, дворянина в титуле не ниже графского.
Поискал взглядом…
Нашел. Чуть в сторонке, верхом на великолепном гнедом мерине. Яркие, пышные одежды. Судя по блеску — парча или шелк. Много серебряных и золотых нитей. А на голове — тонкий золотой обруч. В отличие от покойного барона — не в доспехе. Да ему и без надобности. Если барон удерживал власть собственным мечом, то у сиятельства для этого имелась весьма внушительная дружина. Только рядом с ним было больше десятка тяжелых конников. Закованных в броню аж по глаза… В том смысле, что только глаза и посверкивали из шлемов.
— Кто такие? Что здесь делаете?
Понятное дело, сам сиятельный до разговора с подозрительными оборванцами не снизошел. Спрашивал один из его людей.
Ну, точь-в-точь, как бугры и шишки из моего мира. Самим западло с чернью общаться, вот и держат для этого замов по разговорам. Хотя, зная уровень развития тех, кто всплыл на самый верх, скорее всего просто боятся сами открывать рот. Ведь, пока молчишь, и за умного сойдешь. Тогда как слово не воробей. Брякнешь — потом не сотрешь и, даже, очередью из «калаша» не вырубишь… не то, что топором. И никакие пиарщики не отмоют добела.
— Сам-то кем будешь?
Раньше, чем я успел решить, как лучше себя держать в данной ситуации, более молодой и, соответственно, менее сдержанный, Мэтью ответил. За что тут же и огреб увесистый подзатыльник.
— Как с их сиятельством разговариваешь, быдло?
— Еще раз тронешь меня, пожалеешь! — прошипел юный маг.
— Оно еще и угрожать вздумало! — в ту же секунду последовал второй подзатыльник. Еще более хлесткий. — Вошь тараканья! Вякни хоть слово — все зубы повыбиваю!
Вообще-то, глядя на нас — всклокоченные волосы, обгоревшая одежда, лица в грязи и копоти — любой решил бы, что имеет дело с босяками. Но за нечаянно, бьют отчаянно. Нечего руки распускать.
Не знаю, что сумел наколдовать Мэтью, но бивший его горняк завопил благим матом, хватаясь за живот. Издал булькающий звук и опрометью бросился к ближайшим кустам. Откуда, мгновением позже, послышалось продолжительное пыхтение, кряхтение и жалобное причитание.