Элиза медленно покачала головой. Прядь ее волос упала на глаза. Ей давно пора было постричься. Очевидно, в последнее время она стала пренебрегать собой. Почему она не хотела понять, что ей нужна помощь? «Уязвимая». Так назвала ее Энди. Однако Элиза, похоже, этого не видела.
Она прищурилась.
— Слышал бы ты, каким тоном говоришь. Холодным. Безжалостным. Но мы обсуждаем не деловое соглашение. Это наши жизни. Твоя. Моя. А ты предлагаешь брак без любви.
— Всего лишь способ узаконить нашего ребенка.
— А может, способ сделать так, чтобы женщина оказалась под каблуком мужчины? У меня уже есть подобный опыт. И я не жажду снова повторить его.
— Ты в самом деле так думаешь? — удивился он. — Я вовсе не хочу тебя подавлять. — Он приподнял ногу. — Да ты и не поместишься у меня под каблуком.
Джейк понимал, что это слишком жалкая попытка разрядить атмосферу. Но за всю свою жизнь он не мог припомнить более трудного разговора. Ставки были гораздо выше, чем в самых крупных и лакомых сделках.
— Не знаю, считать это оскорблением или нет. Я ведь не такая уж большая.
— Да, это так. По правде сказать, ты даже слишком маленькая. Ты очень похудела, Элиза. Тебе надо набрать вес. Я смогу позаботиться и о тебе, и о ребенке.
Ее подбородок упрямо вздернулся вверх, уже знакомым ему движением.
— Я не хочу, чтобы обо мне заботились. Я сама могу позаботиться и о себе, и о своем ребенке. Ты сможешь встречаться с ребенком, сможешь принимать участие в его жизни. Но я совершенно определенно не хочу за тебя замуж.
— Элиза, ты совершаешь ошибку. Ты уверена, что не передумаешь?
— Джейк, тебе не удастся заставить меня сделать это.
— Но, если ты это сделаешь, я могу существенно облегчить тебе жизнь, — возразил он.
— Для меня единственной причиной для брака может быть любовь. Но любовь не входит в наше уравнение. Уже по одной этой причине я не могу выйти за тебя.
— Это твое последнее слово? Элиза кивнула.
— Тогда жди моего адвоката.
С лица Элизы — и без того очень бледного — сбежали последние краски. Она вскочила с кровати, но с трудом смогла устоять на ногах, потому что ее шатало как пьяную. Тем не менее она оттолкнула протянутую руку Джейка и бросила на него гневный взгляд.
— Ты меня слышала, — сказал он. — Я буду добиваться опекунства.
— Ты не можешь получить опекунство над неродившимся ребенком, — воскликнула Элиза высоким дрожащим голосом.
— Ты скоро увидишь, что я могу сделать, — ответил Джейк, направляясь к лестнице. Скользкие ступеньки. Слишком опасные. Она не будет вынашивать ребенка в этом доме. Джейк старался не слушать внутренний голос, подсказывавший, что этот дом гораздо безопасней того социального жилья, в котором вырос он сам. У его ребенка должно быть только все самое лучшее.