— Парни, а вам не кажется, что мы похожи на ролевиков? — некоторые обратили на меня внимание, некоторые были слишком заняты досугом. Не дожидаясь какого-либо ответа, я продолжил: — Придумали себе легенду, наряжаемся в костюмы, бегаем по лесам, ритуалы какие-то проводим…
— А давайте играть в олимпийских богов! — весело откликнулся Мартын. — Я Аполлон! — он потянулся к горшку с комнатным деревом и, сбросив полотенце, прилепил к паху зеленый лист. Все засмеялись. Мартын вообще был тот еще шутник — иной раз я многое был готов отдать за то, чтобы увидеть его лицо, когда он держал у виска незнакомого человека антикварный револьвер с одним патроном в барабане и нажимал на спусковой крючок.
— Браво! Знаете, я предлагаю нам переименоваться. Из кромешников в скоморошников. И логотип новый сделаем: петух с балалайкой и дудкой. Татуировки несложно будет исправить.
— Тише, — прошипел Игорь, зыркнув на меня со всей строгостью.
Вообще-то, у нас были правила — никогда не говорить о кромешных делах:
1) при посторонних (то есть при хотя бы одном человеке без «клейма»),
2) в публичных местах (то есть таких, где существует сама возможность появления посторонних),
3) с использованием средств связи (то есть по телефону и через интернет, включая электронную почту, соцсети, скайп и разные мессенджеры).
— О да, у нас ведь все секретно, — иронизировал я.
Парни стихли и несколько напряглись, глядя на меня и пытаясь понять, дело идет о пьяной шутке или о чем-то посерьезнее.
— Всё готовимся Родину спасать. Романтично, согласен. Только на деле — какой-то маскарад. Казаки-разбойники. На Донбассе люди кровь проливают, а мы… а мы героически ждем — пока История нас призовет. Как вы себе это вообще представляете? Спустится шестикрылый серафим и скажет: «Восстань пророк»? Или, может, Путин ночью позвонит: «Просыпайся, пошли мочить врагов в сортире»?…Знаете, когда разрабатываешь героя в сценарии, надо ответить на два главных вопроса: «чего он хочет» и «что он для этого делает». С «хотелками» у нас более-менее ясно, а вот с действиями — как-то не очень. Может, мы не герои, а так — статисты? Я, помнится, на первом курсе этим делом подрабатывал, и знаете, в массовке каждый второй считает себя потенциальной звездой. И всем с гордостью рассказывает: «Я снимаюсь в таком-то фильме», — а его, беднягу, за весь фильм три секунды видно, да и то на дальнем плане со спины в расфокусе…
— Тост окончен? — спросил Игорь, терпеливо ждавший первой паузы, в которую можно было бы вставить реплику. Он пытался сохранить вид человека, у которого все под контролем, но, на самом деле, был растерян — подобных эксцессов в ячейке, явно, раньше не случалось.