— Зазноба твоя? — раздался голос Мити. Глядя в дверной проем, куда только что так мило ускользнул хвост Жени, я на мгновенье забыл о своем старом приятеле.
— Да нет, упаси бог. Жена друга.
— Если будешь так пялиться, никакой бог не упасет.
«Неужели это было так заметно? — подумал я. — Плохи дела… Впрочем, Митя — не обычный наблюдатель — как-никак духовидец, колдун, хакер сновидений, черт его дери».
— Но понимаю, хороша, — добавил он.
— Похабник ты все-таки, Митенька, — ответил я, а сам про себя согласился: — Очень хороша. Проклятье, и правда ведь, не упасет… «Чужая жена — тесный колодезь».
Митя не пил, но по случаю такой встречи согласился пригубить со мной вина. На улице было еще достаточно тепло, и мы пошли в сквер возле метро, решив по пути заглянуть в магазин и купить чего-то на закуску.
Пока шли, вспоминали, как на первом курсе до остервенения спорили после просмотра «Броненосца Потемкина».
— Позор! Из-за куска мяса революцию устроили, кровь пролили! — кричал тогда Митя.
— А по-твоему, они должны были такое терпеть? По-твоему, они скот?! — кричал я.
Еще вспоминали, как я поехал с Митей в Дивеево, где впервые зимой окунался в ледяную купель, чертыхаясь, как бесноватый на отчитке, а потом гулял по святой канавке и загадал там желание стать рок-звездой.
— А теперь, я смотрю, ты и сам сысусился, — иронизировал Митя.
— А ты, похоже, окончательно расхристался. — парировал я.
— Ну, Евангелие во многом здравым вещам учит, но оно, конечно, устарело. С тех пор знаний у человечества сильно прибавилось.
— Ты думаешь, время работает на нас?
— Конечно. Миллионы лет превратили людей из диких приматов в полубогов.
— А по-моему, миллионы лет способны сделать из приматов разве что очень древних приматов. Впрочем, современные «полубоги» с айфонами подозрительно на них похожи.
— Ну смотри, ты же сам сказал в своей лекции, что люди должны меняться, развиваться. А это и есть идея прогресса, эволюции.
— Смотря, что понимать под «человеком». Вот говорят, что человеком становишься по факту рождения. Говорят, родился — уже человек, а человек — значит, должны быть права. Но по-моему, человек — это не данность, а цель. Если ты живешь, как свинья, то и прав у тебя должно быть, как у свиньи.
Мы как раз проходили мимо стоянки бродячих пьяниц, коих всегда много в окрестностях вокзала.
— Вот взять его, — кивнул я на одного из забулдыг. — Он за «пузырь» все что угодно сделает. А его ведь даже не вылечишь без его согласия, потому что гуманизм, потому что права человека. Но воли-то своей у него уже нет — он сам себя в рабство отдал. То есть он и не человек уже. Хрюкает, в грязи валяется — натуральный боров.