— Толмачёв. Да, Григорий Евсеевич, именно так. Вопрос под контролем. Им занимаюсь я, лично я. Я понимаю, Григорий Евсеевич. Я предпринимаю всё возможное. Нет, дополнительные ресурсы не требуются, это приведёт к излишней огласке. Сейчас мы уточняем личность преступника, мы почти знаем кто это. Это дело нескольких часов. Да, Григорий Евсеевич. Да, все сотрудники осознают серьёзность задачи. Нет. Не вижу необходимости. Я понимаю, преступник будет наказан со всей революционной строгостью. Я понял, с показательной и максимальной строгостью. Думаю, что в массовых репрессиях необходимости не будет, это не политический случай. Полагаю, это был частный конфликт. Да, обязательно. По завершению операции отчёт будет у вас на столе. Буду держать вас в курсе событий. До свидания, Григорий Евсеевич.
Владимир Николаевич положил трубку на рычаг, откинулся на спинку стула, стал опять поглаживать себе голову, особенно виски. День только начинался, а это был только первый звонок из многих.
И это был самый спокойный и рассудительный товарищ из всех тех, кто сегодня будет ему звонить. Конечно, Владимир Николаевич знал, что сегодняшний день простым не будет, он так же знал, что от результатов этого дня и этого дела будет зависеть его карьера. Его будущее. И товарищ Толмачёв собирался сделать серьёзный шаг вверх по карьерной лестнице. Большой шаг в своё светлое будущее.
В любом государстве, при любом строе, всегда найдутся люди, которые не спешат по утрам на работу, а желают не спеша выпить кофе со сливками и со свежими сдобными булками. И чтобы чисто было вокруг, и чтобы скатерти были белые, и чтобы фаянс был хороший, если фарфора нет. Так вот такими людьми и была наполнена «Булочная месье Роже». Больше половины столов были заняты, граждане и разнообразные гражданки, вовсе не рабоче-крестьянского вида пили кофе и поедали изумительные булки на чистом коровьем масле с изюмом и сахарной пудрой. И над всей этой вакханалией непролетарских запахов, предметов, цветов и оттенков царил он, напомаженный и надушенный, изящный и элегантный, месье Роже. Урождённый Мишка Кульков из села Одинцово. Увидев Ракель Самуиловну на пороге своего светлого заведения, месье Роже пошёл к ней с распростёртыми руками, изображая такое радушие, словно ждал её со вчерашнего дня. И никак не мог дождаться, уже и истомился весь. Выглядел он прекрасно: белоснежная рубаха, галстук с золотой булавкой, жилет синего атласа и белоснежный передник до пола.
— Рашель, ma chérie[13], как я рад тебя видеть, — говорил он, нисколько не заботясь о произношении, — проходи сюда, s'il vous plaît