Мне захотелось удрученно закрыть лицо рукой, но я сдержалась. Если на меня такое сообщение не произвело должного впечатления, то на лицах некоторых из присутствующих отразился живой интерес. Даже Виола прислушалась, хотя и постаралась сделать вид, что рассказ Кэсси вовсе ее не волнует.
— И что потом? — поинтересовалась девушка, имени которой я не запомнила.
— Заметив меня, он улыбнулся и пожелал доброго утра, — охотно закончила Кэсси, отправив в рот кусочек бриоши, щедро сдобренный клубничным джемом и сливочным маслом.
Откинув назад рыжие пряди, Габи фыркнула:
— И всего-то? Я уж думала, он тебя поцеловал.
Доедающая булочку Кэсси подавилась, закашлялась и, отпив чай, прохрипела:
— Стану я позволять себя целовать тому, кого знаю всего два месяца!
— А может, ты просто ему неинтересна? — иронично бросила Габи. — Худеть тебе нужно и есть меньше.
Кэсси подавилась вторично и с ответом не нашлась, зато вместо нее наперебой заговорили другие. Одна из девушек предложила поспорить, кто из нас первой сумеет по-настоящему привлечь внимание Виктора, и эту идею неожиданно поддержали. Хотя почему неожиданно? Учитывая всеобщий к нему интерес, вполне закономерно.
— Я только одного понять не могу. — Дождавшись, пока гвалт смолкнет, я обвела всех внимательным взглядом. — Мы все заперты здесь, понятия не имея, почему и зачем. Неужели никого из вас это не волнует?
За всех ответила Габи:
— Многих волнует. Но меня — нет. Такая жизнь мне более чем по вкусу, и если ты, дорогая леди, привыкла к подобной роскоши с детства, то для меня она — подарок судьбы. Я не стану забивать голову всякими «почему» и «зачем», а буду наслаждаться каждой секундой, проведенной в доме графа, принимать подарки и мысленно благодарить небеса!
Подарки? Впрочем, сразу можно было догадаться, что наряды девушки покупали себе не сами.
— Вдобавок отсюда все равно не уйти, — произнесла Виола, в голосе которой прорезался страх, и уже тише, склонив голову, добавила: — Я пробовала.
Услышав о том, что за оградой дом и сад сторожат огромные черные псы, я в очередной раз испытала удивление. Странно, ведь вчера ни я, ни Бекки их не видели.
— Смотри. — Поднявшись с места, Виола приподняла подол платья, демонстрируя отметину зубов на лодыжке. Рана выглядела ужасно — черная, глубокая, но вместе с тем явно затягивающаяся.
— Дженкинс дал ей мазь, — пояснила Габи. — Так что пока мы не предпринимаем попыток сбежать и следуем здешним правилам, о нас заботятся.
Последней реплики я не расслышала, сосредоточившись на словах о мази. Уж не та ли это самая, что Дженскинс дал мне по пути в поместье?