— Как прикажете, миледи.
— Только будь осторожна, — предупредила я, вспомнив взгляд Дженкинса и его прикосновение на своем плече. — Не хочу, чтобы ты пострадала.
В душе Бекки явно боролись страх и присущее ей любопытство, но побеждало все же второе. Глаза ее загорелись предвкушением, и горничная согласно кивнула. Затем погасила свечи, пожелала мне доброй ночи и удалилась, плотно прикрыв за собой дверь.
Опустившийся вечер принес ожидание скорой грозы: ветер за окном усиливался, нагибал кроны деревьев и срывал с них молодую листву. Первые косые капли ударялись о стекло и стекали по нему кривыми дорожками. Гром подбирался все ближе, гремел, точно бубен древних шаманов, и перемежался с пока еще редкими вспышками молний.
Заснула я быстро, уже чувствуя, что сон будет беспокойным. Кошмар, являющийся моим частым гостем уже много лет, пришел снова — тихо, бесшумно, но неотвратимо пробрался в самые недра сознания и заполнил его целиком.
Вращался круг в безумной пляске, мелькали тени, пели смертельную колыбельную лепестки, а мужчина в центре говорил слова, которые разрывали грань. Теперь я чувствовала это всем существом, всей душой, трепещущей от ужаса, точно запертая в клетке птица.
Пробили полночь часы, отзвучали последние звуки женского имени, и черная не то полоса, не то воронка разделила пространство надвое. Приоткрыла врата в потусторонний мир, откуда рвался леденящий, выпивающий дыхание холод. Повисшую в круге тишину нарушали потусторонние голоса, доносящиеся из изнанки мира, что сейчас была обнажена волею замершего в центре мага. Темное колдовство, черная магия точно яд распространялась по воздуху, отравляя каждую его частицу. Тени скользили по углам, зная, что плата близка, а двенадцать девушек, которые стояли в секторах, одна за другой роняли последние вздохи.
Впервые за все время я смотрела на это со стороны. Меня не было среди них, но страх оттого меньше не стал. Отсюда, сверху, открывался вид на безумное действо, слишком ужасающее для того, чтобы кричать. Голос пропал, тело не повиновалось, и, понимая, что сплю, проснуться я не могла.
Со всей отчаянностью, на какую была способна, точно бабочка, пыталась вырваться из липкой паутины, но сил недоставало. Лишь когда ощутила на себе взгляд мерцающих сапфировых глаз, меня буквально выдернуло из лап кошмара.
Вскрикнув, я резко села на кровати и тут же глубоко вдохнула, ощущая, как бешено колотится сердце. Легкое дуновение коснулось моего разгоряченного лица и, поворачивая голову в сторону зеркала, я уже знала, кого увижу. Призрак некой Евы завис над полом — полупрозрачный, бледный и слегка мерцающий. После очередного кошмара его присутствие не вызвало страха, напротив — я испытала нечто сродни благодарности, зная, что пробудилась именно благодаря его появлению.