Но, увидев лежащую на кровати девушку, поразилась тому, что она действительно здесь находится. Делора была необычайно бледна, ее длинные светло-русые волосы разметались по подушкам, ничего не выражающий взгляд устремлялся в потолок. Она казалась лишенной жизни, сломленной фарфоровой куклой. Белая, будто мраморная кожа, бескровные губы и просвечивающие сквозь кожу вены создавали образ жуткий, неестественный… мертвый.
С трудом себя сдерживая, я приблизилась к кровати и взяла Делору за руку. Та оказалась холодной, но пульс на запястье все же присутствовал — слабый и едва различимый.
— Что вы с ней сделали? — обернувшись, обратилась я к застывшей в центре комнаты экономке. — И сейчас будете говорить, что у нее обычная простуда?
— Леди Кендол, прошу, выбирайте выражения, — по-прежнему спокойно отозвалась миссис Эртон. — Ее состояние является следствием давней болезни. Лорда Баррингтона ввели в заблуждение, сказав, что девушка здорова. Около двух недель назад она испытала недомогание и обратилась к кухарке с просьбой дать капли от мигрени. Джина дала обычную травяную настойку, а на следующий день Делоре стало хуже. Лорд Баррингтон попросил нас с Дженкинсом говорить всем, что с ней не происходит ничего страшного, дабы зря не волновать остальных девушек.
Экономка подошла к кровати и, подоткнув одеяло, добавила:
— Думаю, вы и сами видите, что случай нетипичен. Не знаю, говорила ли она вам о своих… хм, особенностях, но мы полагаем, ее состояние связано с ними.
Я переводила взгляд с Делоры на миссис Эртон и не знала, что и думать. Идя сюда, была уверена, что не поверю ни единому слову, но сейчас внутри всколыхнулись сомнения.
— Хотите сказать, что ее состояние вызвано ее же… магией? — спросила не слишком уверенно.
— Надеюсь, вы понимаете, что остальным об этом знать не стоит? — вместо ответа задала экономка встречный вопрос и тут же неожиданно смягчилась: — Леди Кендол, я должна извиниться за свою резкость некоторое время назад. Буду откровенна, мне дорого мое место, а граф крайне недоволен, если кому-либо из девушек оказывают неуважение. Особенно вам и леди Фейн.
— Тогда, может, вы все же скажете, для чего мы нужны лорду Баррингтону? — Не особо надеясь на правдивый ответ, я все же решила попытаться использовать ее откровенность.
Миссис Эртон отрицательно покачала головой:
— Ничем не могу помочь, я всего лишь выполняю указания графа. Своими намерениями он со мной не делится.
— А с Дженкинсом?
Экономка промолчала, но ее взгляд говорил лучше всяких слов. Впрочем, особое положение дворецкого было очевидно с самого начала.