Судя по звуку шагов, вошедший остановился рядом с книжным шкафом. До боли впившись в ладони ногтями, я все же решилась пошевелиться и посмотреть в узкую щелку между занавесками.
Среди темной, окутанной мраком комнаты дворецкий казался неестественно бледным, инородным пятном. Он стоял ко мне в профиль, а его сухая тонкая рука касалась гипсовой статуэтки, расположенной среди книг. Когда старческие пальцы надавили на гипсовую голову, раздался негромкий скрежет, за которым последовал короткий хлопок. Часть стоящих на полке фолиантов отъехала в сторону, явив скрытый за ними тайник. Дженкинс неспешно что-то в него положил, после чего закрыл дверцу, снова надавил на статуэтку, и книги вернулись на свои места.
В тот же миг я отвела взгляд и пожелала слиться с находящимся за спиной окном. Охвативший меня страх был не меньшим, чем минувшей ночью, когда я пыталась сбежать от следующих по пятам темных призраков. Казалось, увидь меня сейчас дворецкий, и в лучшем случае я повторю участь Делоры. В худшем — Евы.
Оттого что теперь не видела дворецкого, стало еще страшнее. Змеи довольно раздувались, смеялись человеческими голосами и были готовы поглотить меня целиком. Когда звук шагов Дженкинса приблизился к выходу и послышался хлопок закрывшейся двери, от затопившего меня облегчения я едва не осела на пол. Перед глазами все плыло, и еще некоторое время я простояла в своем укрытии, опасаясь возвращения дворецкого.
Но время шло, и все было тихо, поэтому я несмело и очень тихо вышла из-за занавески и так же тихо направилась к выходу. Перед дверью снова остановилась, привычно глубоко вдохнула и, кляня себя на чем свет стоит, вернулась к стеллажу. Положила влажную ладонь на холодный гипс и повторила недавнее действие дворецкого. Встроенный механизм отозвался нехотя, сопровождая движение сварливым скрипом, показавшимся протяжней, чем в прошлый раз. Я досадовала, что не заметила этого тайника во время обыска книжных полок, но сейчас не время было корить себя за невнимательность.
Через несколько мгновений в моих руках оказалась увесистая книга с потертым черным переплетом. От нее пахло старой бумагой и странной неприятной горечью, вызывая ощущение чего-то темного. Едва коснувшись фолианта, захотелось тут же вернуть его обратно, немедленно оказаться в своей комнате и хорошенько вымыть руки. Но, подавив этот порыв, я открыла первую страницу и прочла сжатый рукописный текст, гласивший, что это не книга, а дневник, посвященный магии.
Во мне боролись два противоречивых желания, одно из которых велело немедленно отсюда уходить, а другое подталкивало остаться. В итоге победу одержало второе, и я решила рискнуть. Не отходя от стеллажа, опустилась в стоящее рядом кресло, вновь зажгла свечу и стала просматривать содержимое дневника. Следующая за названием надпись гласила, что он принадлежит лорду Баррингтону. Первые же страницы погрузили меня в мир сложных формул и заклинаний, из которых я мало что могла разобрать. Представшее моим глазам было большим, чем колдовство, оно составляло суть запретных знаний, из-за которых несколько веков назад и проводилась «Чистка». Даже просто читать это было страшно, а уж тем более было страшно представить, как этим можно воспользоваться.