«Раз уж мне не пришлось торчать у постели Наклза и слушать ахи-охи Магрит. Надо же было провести ночь с пользой».
— Ты, как всегда, впадаешь в крайности, я всего лишь предлагал заглянуть в магистрат, это решает все вопросы семейного и имущественного характера. А касаемо вещей более… которые просто более. Мне интересно, а о том, что нам с тобой потом на Последнем суде вместе стоять, ты случайно не подумала? — серьезно уточнил Зиглинд.
Дэмонра могла бы порадовать законника новостью, что нордэнский конец мира никакого суда не предусматривает, поскольку в программу мероприятий входит только масштабное мордобитие под колокольный звон, но решила не делиться такими подробностями.
— Ты адвокат, Рэй. Я подумала, что ты там как-нибудь да отбрехаешься за нас обоих.
Рейнгольд усмехнулся, обнял Дэмонру и, глядя в глаза, сообщил:
— Я оценил широту жеста. Честное слово. Он был очень широкий.
— Адвокаты всегда брешут!
— Ох уж мне твой правовой нигилизм…
— Правовой кто? Звучит как название дурной болезни… Я тебе не изменяла, если что.
— Что мне надо сделать, чтобы уговорить тебя на нормальную церемонию, белое платье и фату? Звезда с неба? Мир во всем мире?
— Да далась тебе эта, — Дэмонра хотела сказать «собачья выставка», но сообразила, что с ее стороны родственников не будет, а со стороны жениха будут все, и выражения лучше подбирать. — Это… костюмированное представление.
— Это чисто семейные предрассудки.
Против такого аргумента, надо признать, было не попереть. Дэмонра вон в фактически прямую госизмену влезла из-за семейных предрассудков, а Рейнгольд всего-то и хотел, что замотать ее в белый шелк и предбявить родне.
— Если вдруг будет сын, называем его Бернгард.
— А если дочка?
— А если дочка, тебя вообще никто спрашивать не будет! И вообще, имя дочки я уже проспорила, поэтому для начала нам нужен сын.
— Я, кажется, начинаю понимать, почему в нордэнских словарях нет слова «компромисс»…
— Боюсь спросить, какую еще дрянь ты мог прочесть в наших словарях…
— Ну, именно дряни там не так уж и много. У вас нет брани или вы не посвящаете в нее иностранцев?
— Ну как сказать «нет брани». Скорее, она, в отличие от калладской, не грешит разнообразием. Но да, слов, обозначающих шлюху или ублюдка ты не найдешь: продажа того, что тебе принадлежит, законна, а все здоровые дети тем более законны, иначе они бы просто не родились. А проезжаться по умственным способностям собеседника пятьюдесятью разными способами у нас не принято. Как говорится, сколько ни ори, а врезать надежнее.
Рейнгольд покачал головой и улыбнулся: