Сейчас мне становится значительно труднее публиковаться, чем прежде. Для издания книг издательства требуют гранты, получение которых требует больше времени, чем написание книг. Печататься в журналах нет никакого смысла – их никто не читает. Тем не менее я чувствую свою причастность к «галактике Гутенберга» и не променяю ее на участие в телевидении, кинематографе или рекламе, хотя именно здесь сегодня создаются популярные имиджи и крутятся большие гонорары. Но всякая мода, как известно, кратковременна и переменчива.
Конец галактики Гутенберга?
Канадский социолог Маршалл Маклюэн считается предсказателем электронной эры. Он предвидел много явлений и событий, которые произошли в мировой и европейской культуре в конце XX в. Ему принадлежит предвидение «глобальной деревни», в которую ужался наш мир, казавшийся до того таким обширным и разнообразным. Вспомним о другом его предзнаменовании, о конце «галактики Гутенберга», о том, что книжную культуру в конце концов вытеснят электронные системы передачи информации.
Трудно, невозможно себе представить, что книга, которая существовала много тысячелетий, когда-нибудь умрет. Правда, данные статистики не говорят о падении тиражей книг и периодических изданий в мире. Но по собственному опыту я ощущаю, как трудно становится издавать книги. И еще труднее, как считают издатели, продать их. Чтение книг становится малопопулярным занятием у молодого поколения. Оно больше доверяет экрану, чем бумаге с напечатанными на ней знаками.
Тем не менее мне бы хотелось вспомнить те созвездия галактики Гутенберга, которые еще в недавнем прошлом сияли в безоблачном небе нашей культуры. За свою жизнь я сотрудничал с несколькими десятками издательств – большими и малыми, известными и малоизвестными, гигантскими и совсем крошечными. Всё это были замечательные островки культуры, в которых работали самые интеллигентные люди. Я и сам проработал немало лет в издательстве и считаю это время плодотворным периодом в моей научной карьере.
В советское время напечатать книгу было непросто. Это было всё равно что получить орден за высочайшие заслуги. В это время издательства не только подчинялись цензуре в лице всемогущего Главлита, но и сами старались быть цензорами, строго придерживались предписаний, боялись выйти за пределы дозволенного. Прежде чем издать книгу, надо было включить ее в план, который согласовывался с высшими инстанциями. Каждая рукопись обязательно рецензировалась, порой на нее писалось две или три рецензии. Порой автору везло, и он входил в обойму какого-либо издательства, которое его издавало с известной степенью регулярности. Но это в большой мере зависело от случая. Вспоминаю, как А. Ф. Лосев говорил, что ни о чем он так не мечтает, как иметь свое собственное, пусть маленькое, издательство. Признаюсь, это была и моя мечта.