Но Арнхейм занимался не только законами гештальта, он оставил яркие, живые рассуждения об искусстве. Не касаясь его серьезных научных сочинений, сошлюсь на его замечательную автобиографическую книгу «В параболах солнечного света», которая вышла в 1989 г.
По форме и жанру эта книга представляет собой дневниковые записи. В предисловии к ней Арнхейм предупреждает, что эта книга не просто дневник, а регистрация «внутренних озарений», которые неожиданно возникали и которые он записывал, чтобы сохранить. Эти записи Арнхейм стал делать с 1959 г., когда он получил вторую стипендию Фулбрайта для поездки в Японию на один год. Он говорит, что поездки по разным странам вдохновили его заметки о психологии и культуре разных стран, часть из которых относилась к особенностям национального характера.
«Все эти images reisonn’es отражают места, в которых они возникли, мои путешествия по Азии, Европе, американским городам, а также голоса моей жены, моих друзей, коллег и студентов, незнакомых людей и даже поведение кота, все они как бы превратились в эхо. Мое внимание привлекали прежде всего психология и искусство, но не были обойдены и философия, религия».
Арнхейм признается, что его заметки импрессионистичны и не представляют собой академического исследовангия. Они легковесны, как лучи солнца, и не претендуют на глубокомыслие. Не случайно заголовком этой книги послужили строки известного английского поэта Дилана Томаса из «Поэмы в октябре» – «В параболах солнечного света».
Заметки Арнхейма подобны детским воспоминаниям, они – внезапные озарения в лучах солнечного света. Они представляют интерес как свидетельство того, как психолог видит мир и воспринимает искусство, литературу, поэзию. Эта книга дополняет теоретические работы Арнхейма по психологии восприятия его личными наблюдениями и суждениями.
Арнхейм не претендует на роль оракула. Он просто пишет о том, что видит. Не случайно он иронично называет себя маленькой совой на плече Афины, богини мудрости.
Приведу несколько из его «озарений». Чаще всего они связаны с оценкой произведений искусства. «В картине Гольбейна “Послы” присутствует череп, образ которого возникает в зависимости от точки зрения на него. Символически эта картина как бы говорит нам: “Если смотреть фронтально, то вы увидите двух джентльменов в роскошном кабинете, но посмотрите с другой точки зрения и вы увидите исчезновение всех предметов”. Обыденное мышление оставляет глубинную истину скрытой».
И еще об иллюстрации и декорации в искусстве:
«Искусство движется между двумя противоположными полюсами: иллюстрацией и декорацией. Иллюстратор изображает определенный предмет, настроение, идею или шутку любыми изобразительными средствами, какие он считает нужными. Бен Шан, Магритт, Дали или Уайез – иллюстраторы, потому что содержание их картин не определяется энергией формы, как это происходит, например, у Гойи. С другой стороны, форма, не наполненная содержанием, создает декораторов. Обри Бёрдсли добивался гармонии в своих рисунках, изображая уродливость в человеческом теле, происходящую от притворства, злобного намерения или дряхлости. Он фиксировал эти уродства с помощью своего каллиграфического орнамента и поэтому, можно сказать, морально оправдывал их: развращенность становилась признаком красоты».