Подъемы и падения интеллектуализма в России. Мои воспоминания (Шестаков) - страница 177

Я не то что расстроена, но пребываю в любовном сомнении,
Я молода и красива, в талии шестьдесят, а бюст около девяноста пяти.
Я встречаюсь с парнем из очень знатной семьи.
Он принадлежит к интеллектуальному типу, что не смущает меня.
Говорят, что из интеллектуалов получаются неплохие мужья.
Вот и всё обо мне.
Перед вами я как на ладошеньке.
А что я имею?
Ничего-ничегошеньки.
Когда я чувствую, что глазами он меня раздевает,
Он отворачивается и при этом зевает.
Каждый раз, когда я волосы у него на глазах распускаю,
Он начинает говорить сам с собою или с какой-то тенью. О чем, не знаю.
Он говорит, что будет заботиться обо мне до капли последней крови,
Лучше заботился бы о матери, будущей моей свекрови.
Я предложила ему сжечь все мосты, но он стал рассуждать о греховности страсти.
Его дядя и мать от моего приятеля в дикой ярости.
Что до меня, мне наплевать, я слушать их не против,
У них своя церковь, а моя церковь напротив.
У возлюбленного моего на этот счет иной спрос.
У него всегда два ответа на один и тот же вопрос.
Что каждый мужчина имеет право на женщину, для меня не теорема,
Но я чувствую, что для него я лишь патетическая дилемма.
Обычно парень к своей любви несется, как паровоз,
А мой приятель тащится неуклюже, как деревенский воз.
Дорогая мисс Дикс. Я нуждаюсь в вашем совете и утешении.
Без вас я неспособна принять никакого решения.
Теперь, ожидая ответа, пойду на речку собирать цветочки,
Если не найду розмарин, соберу камелии.
Искренне Ваша, Офелия.

Чтение сборника возвращает нас к дискуссии о двух типах переводов. Я бы их назвал «близкими к тексту» и «далекими от текста», «текстостремительными» и «текстобежными», по аналогии с понятиями «центростремительный» и «центробежный». Об этом говорят составители в предисловии к книге. Очевидно, оба типа перевода имеют право на существование, но только в том случае, когда они, пусть разными путями, приводят к пониманию смысла оригинала. Но создается ощущение, что в книге присутствует тенденция делать перевод текста, которого вообще не существует в оригинале. Тогда «лучшая» кровать Шекспира становится «худшей».

Должен признаться, что как переводчик английской поэзии я, несомненно, дилетант, и вовсе не претендую на то, что мои переводы совершенны. Но они абсолютно точно передают смысл переводимого текста, что далеко не всегда соблюдается профессиональными переводчиками. Кстати сказать, о пользе дилетантизма идут извечные споры, и еще никто не доказал, что дилетантизм вреден. Я привожу в своих воспоминаниях убедительный пример – художественное творчество Уинстона Чёрчилля. Выдаюшийся политический деятель Великобритании занимался живописью и написал много полотен, которые не хуже работ профессиональных художников. Для оправдания своей увлеченности живописью Чёрчилль написал трактат «Живопись как времяпровождение»