Композиция фигур, стоящих справа и слева у креста, строго симметрична. Ближайшая к Христу фигура – коленопреклоненный Гоголь со свечой в руках. Вслед за ним стоит жена Достоевского, держащая в руках маленький гробик – символ страдания и утраты. За ней – фигура Достоевского со свечой. С левой стороны от креста изображены представители народа – крестьянин в длинной белой рубахе, женщина в цветном платке. Кроме того, в правом углу картины проглядывает еще одно изображение, но оно замазано зеленой краской. Вероятно, это философ С. Н. Булгаков, который в 1922 г. был изгнан из России. Все фигуры, изображенные на картине, обращены лицом к Христу. В их позах и выражении лиц и поклонение, и немой вопрос, и выражение надежды на спасение.
Я выбрал эту картину для иллюстрации одной из моих книг. Но выяснилось, что в списках работ Нестерова эта картина не значилась. Сам Нестеров ни в своих «Письмах», ни в «Воспоминаниях» никогда о ней не упоминал. Я обратился к специалистам по творчеству Нестерова, но они об этой картине тоже ничего не знали. Напрашивалась альтернатива: либо это неизвестная картина Нестерова, либо подделка.
Для того чтобы разрешить вопрос, я стал искать членов семьи М. В. Нестерова. Я выяснил, что в Москве живет дочь Нестерова, Наталья Михайловна, вместе со своим мужем Федором Сергеевичем, сыном С. Н. Булгакова, и внучка художника – Ирина Викторовна Шрёдер. К ней я и обратился.
Ирина Викторовна любезно рассказала мне историю картины. По ее словам, она всегда «стояла за диваном», Нестеров никому ее не показывал, никогда о ней не упоминал. Написана она была в конце 20-х гг., и выставлять ее в это время в СССР было и невозможно, и опасно. Противники Нестерова и так называли его «богомазом», упрекая за то, что в свое время он расписывал церкви. А эта картина, на которой помимо Гоголя и Достоевского присутствовал сосланный Булгаков, могла дать повод к самой ожесточенной травле художника. Поэтому она была сослана в «задиванье», где и простояла несколько десятков лет. Позднее она была подарена Духовной академии. Не попала она и на выставку Нестерова, когда праздновался столетний юбилей художника, не было ее и на выставке 1989 г.
Я опубликовал несколько статей об этой картине, которые получили международный отклик (У креста. К истории неизвестного шедевра М. В. Нестерова // Человек. 1994. № 3). Я рад, что таким, быть может незначительным, способом способствовал возрождению забытого духовного наследия России.
Многие, с кем я встречался и дружил в Москве, были грузинами, как Мераб Мамардашвили и Булат Окуджава, или родились и воспитывались в Тбилиси, как Микаэл Тараведиев. Грузия и в моей жизни сыграла большую роль.