Новой для русского искусствознания темой явилась и английская карикатура. О ней у нас никогда не писали, и, кроме карикатур Хогарта, мы ничего не видели. В Англии мне удалось познакомиться с творчеством целого ряда профессиональных карикатуристов – Роулендсона, Гиллрея, Крукшенка, Ньютона. Анализу их творчества посвящена моя книга «Гиллрей и другие… Золотой век английской карикатуры» (2004). На книжной выставке в Доме художника она вошла в число лучших книг 2005 г.
Удивительно, что творчеству английских художников, назвавших себя «прерафаэлитами», не было посвящено ни одной книги русских авторов. Тем не менее прерафаэлиты оказали большое влияние на русских художников начала XX в., в частности на К. Сомова, М. Нестерова. На это обстоятельство я обратил внимание, работая над книгой о «Мире искусства». Поэтому я стал собирать материалы о прерафаэлитах, находясь в Англии, и в 2005 г. издал книгу «Прерафаэлиты: религия красоты». Признаюсь, что эта книга вызвала самые противоречивые отзывы. Некоторые рецензенты хвалили книгу, некоторые критиковали меня, предлагая свое собственное понимание творчества этих художников. Думаю, что всё это отражает тот факт, что прерафаэлиты до сих пор находятся в центре интересов русской читательской аудитории, что само по себе не может не радовать.
Многие из моих старых книг всё еще живут и продаются, если не в магазинах, то в интернете. Я даже удивляюсь тому, кто их продает, да и ценам. Некоторые свои книги я бы и сам не мог купить, слишком уж они дороги.
В последние годы я издал две фундаментальные книги – «История английского искусства» и «История американского искусства». Обе книги рассчитаны не только на широкого читателя, но и на студентов, изучающих зарубежное искусство. Поэтому в них уделяется много внимания историографии, периодизации, дискуссии. И к тому же они посвящены не одному периоду или стилю искусства, а всей истории национального искусства, с момента возникновения до сегодняшнего дня. Признаюсь, это довольно смелая попытка, которая еще не предпринималась в нашей стране. При таком подходе неминуемо приходится слишком кратко говорить об очень важных именах или явлениях, но зато сохраняется систематизация и целостность истории. Но если, как резонно утверждают гештальтпсихологи, мир культуры подчинен законам гештальта, то любая национальная история искусств представляет собой целостность. В методологическом отношении гораздо важнее раскрыть характер этой целостности, связь различных эпох, стилей, вкусов и предпочтений, чем писать отдельные очерки об отдельных художниках. Конечно, это более трудная и ответственная задача. Но мне кажется, что в какой-то мере я решил ее в своих книгах по истории английского и американского искусства.