— В полете ли ты, Орел? — вздыхал Хатагов. — Я должен знать, должен! Без тебя я как без глаз и ушей — действую вслепую.
Все было решено, однако оставался один вопрос: не подведет ли связной, ефрейтор Кугель, который в одной из перестрелок с эсэсовцами открыл по своим огонь и добровольно перешел к партизанам Хатагова. Куда бы позднее его ни посылали, он всегда шел с охотой, предварительно пропев «Интернационал». Некоторые в штабе думали сперва, что он матерый гитлеровский лазутчик, но когда увидели, что даже Макар после совместной операции обнимал Кугеля, как друга, ему поверили.
Но сейчас Кугелю поручалось слишком ответственное дело, от которого зависела судьба людей, в том числе и Хатагова. Последний решил спросить Макара, что он скажет по этому поводу. «Наш парень до конца! — ответил Макар командиру. — Не подведет». И Кугель не подвел. На третий день, утром, он явился в Янушковичи и вошел в хату, где его ждали Хатагов и Плешков, Зверьков, Чуприс и группа автоматчиков. Кугель вручил командиру ответную шифровку, кратко рассказал, как ему удалось найти черный камень со свастикой в полуразрушенной стене дома, вынуть его, положить «почту» и взять на другой день ответ. Зверьков быстро расшифровал цифры: «Орел летает. Лекарство во вторник. Встречай у первого ящика. Лукавый».
Кугелю предоставили заслуженный отдых и отослали спать. А Плешкову командир приказал подготовить свою старую крестьянскую одежду, в которой на «железку» ходили, взять с собою Макара и Золотухина, приготовить на всех документы и двинуться «в поход за солью».
Зверьков все подготовил по высшему классу — сало, крупу, муку: соль можно было только на эти продукты выменять. Документы были такие, что комар носа не подточит. И когда Иван Плешков все проверил, искренне обнял Зверькова: «Ну и мастак ты. Недаром тебя аферистом прозвали!»
…Густая роща, подходившая почти к самому Минску, была на границе третьего кольца оцепления города. Здесь, под поваленной бурей огромной сосной, был так называемый «первый почтовый ящик». Отсюда димовцы получали сведения, сюда они посылали связных, сюда же выходили на связь некоторые подпольщики. Орла еще не было. «Как он проберется через тройное кольцо? — думал Хатагов. — Под видом охотника? Торговца? Как?»
Угадать невозможно. И Хатагов, выставив наблюдателей, ждал.
Орел — в прошлом финансовый работник Эдуард Верлыго. Война застала его в Бресте, где он проверял работу местного банка. Верлыго долго отступал с частями Красной Армии, был дважды ранен, лечился в Москве. Потом добровольцем попросился в тыл врага и был десантирован в отряд димовцев. Перебравшись в Минск, Эдуард сколотил группу подпольщиков и связных, родного брата устроил шофером в торговый центр «Восток», сам стал «бизнесменом» и оброс коммерсантами. Шофер Владислав Верлыго вывозил партизанам из Минска оружие и боеприпасы. Торговый центр «Восток» стал для Эдуарда Верлыго той базой информации и материального обеспечения, без которой димовцам трудно было бы успешно вести войну в тылу немецко-фашистских захватчиков.