Видимо, как догадывался Хатагов, Федоров позаботился, чтобы ему прислали одежду. А кто пустил слух — выяснить уже было невозможно. Ему было очень приятно, что получил воинское звание, хотя далеко не генеральское, мысленно благодарил друзей за внимание, но его заботила сейчас мысль о серьезности положения бригады перед явно готовившимся наступлением фашистов на партизанский район. Был он крайне огорчен тем, что потеряна связь с Минском, что он не может передать последние важные новости Москве.
Он уже хотел послать Плешкова за обеспечивавшим связь с подпольем Зверьковым, как тот влетел в блиндаж и радостно доложил:
— Товарищ командир, Галюша из Минска пришла!
— Новости какие?
— Принесла новые бланки и пароль!
— О, это уже много, — проговорил Хатагов, — потолкуй с ней, потом доложишь обо всем. Значит, есть надежда, что в Минск пройдем?
— Теперь пройдем, товарищ командир, — отвечал Зверьков.
— А обратно, в Минск, когда она собирается?
— Обратно не собирается, товарищ командир. Ее гестапо разоблачило, но она от них ускользнула.
Галюша, прибывшая в отряд, была Станиславой Масевич. Ей было всего семнадцать лет. А когда гитлеровцы обрушили свои орды на город, Стасе не было и шестнадцати. Она училась и дружила с Верой Гринцевич — соседской девушкой. Когда началась война, дядя Веры Гринцевич, коммунист Леонид Марцинкевич, связал девушек с подпольем, а потом и с партизанами. Так они стали партизанками в бригаде димовцев. Стася и Вера устроились на работу в гебитскомиссариате и доставляли подпольщикам нужные сведения и документы. Вскоре они нашли единомышленников в лице Игоря Краснопевцева и Риты Фольковской. Устроили Риту в городскую управу, а Игоря — на железнодорожную станцию, и все вместе собирали необходимые для партизан сведения. Особенно удачно работали Стася и Вера. Они добывали пропуска на въезд и выезд из Минска.
Когда же Стася почувствовала, что полиция безопасности засекла ее, она все бросила, прихватила самые нужные документы и пошла «домой» — в бригаду димовцев.
Хатагов позднее сам встретился со Стасей, все расспросил, узнал и на узком совещании комсостава бригады сообщил о своем решении выехать на личное свидание с Орлом в пригород Минска. Орел был одним из самых деятельных партизан-разведчиков, работавших в Минске, в подполье. Хатагова пробовали отговаривать от поездки, но он категорически отказался принимать чьи-либо советы. Когда с Орлом прекратилась связь, он дальше не мог оставаться в неведении, потому что тот находился в самой гуще, в самом центре малых и больших немецких штабистов.