— От такого яда и без смерти на тот свет отправишься… — И засмеялся.
Мне тоже стало легче на душе. А Федунов стал рассказывать:
— Ваш супруг, надо сказать, душевный человек! Солдата любит и бережет пуще глаза… Вот он каков! И храбрости не занимать. Под Москвой меня взял к себе в ординарцы. Это было еще в декабре прошлого, сорок первого…
Я даже лошадь придержала, чтобы Федунову было спокойнее говорить.
— Да, — вздохнул Федунов. — Под Москвой в такие переплеты попадали, думали — никто не выживет. И не выживали тоже… Только нас с ним пули миловали. Ничего, и здесь выживем, а фрица не пропустим, разве что на тот свет дорогу укажем… Под Москвой наш командир повторял, что за нами Москва, отступать некуда. Сейчас говорит, что за спиной Кавказ и родной колхоз — опять дальше идти некуда… И не пойдем, это я знаю…
Федунов все нахваливал своего командира, моего Аппе, а мне с каждой минутой становилось все страшнее. Навстречу ехали машины и брички с ранеными, а может, и убитыми. Некоторые солдаты шли пешком — перевязанные бинтами, хромые. Боялась увидеть среди них Аппе… «Нет, нет! — твердила я про себя. — Его не убьют, пуля пролетит мимо. Своим телом прикрою его от беды…»
Едва я так подумала, как раздался взрыв, и меня швырнуло наземь. Сперва проваливалась куда-то, потом на меня накинули тяжелое одеяло. И мне захотелось спать…
Разбудил, вернее, откопал меня из-под земли Петя, Петр Федунов.
— Чертовы фрицы! — ругался он. — Ну, погодите, задам я вам перцу!
Пришла в себя, огляделась — лошадь лежит убитая, двуколка без колес. Снаряды еще где-то рвутся, и земля столбом взлетает вверх…
— Дайте-ка я вас перевяжу! — Петя выхватил из кармана пакет. Я даже не подозревала, что ранена в ногу.
— Ну как, ходить можете? — спросил Петя, когда сделал перевязку. — Опирайтесь на меня, доползем, теперь уже недалеко. Только что я командиру скажу — не уберег вас…
Я сделала несколько шагов, кружилась голова. И казалось, что уже не могу идти. Но я должна была увидеть Аппе, вовек бы не простила себе…
И шла, сжимая зубы. По склонам гор, сквозь лесную чащу… Рвались снаряды, горели танки, стонали люди. Своими глазами увидела я войну, битву не на жизнь, а на смерть — в долине у Эльхотовских ворот. Наконец вошли в окопы.
— Пригибайтесь! — закричал на меня Петя, когда я нетерпеливо подняла голову и посмотрела на разрывы.
Через некоторое время Петя остановился возле какой-то землянки. Обернулся ко мне и показал рукой, чтобы я следовала за ним. За дверью, занавешенной плащ-палаткой, услышала его громкий голос:
— Товарищ лейтенант, разрешите доложить! Ваше задание выполнено. Ваша супруга жива. Только…