— Что такое? — произнес он спросонок и открыл глаза. — Да это же перестрелка!
— Ваня, — прозвучал у него над самым ухом голос Хатагова, — вставай, погоня! — Затем четкие слова приказа: — Возьмите его под руки!
Двое партизан подхватили Ивана, поставили на ноги и, поддерживая, начали углубляться в чащу. Золотухин крепился изо всех сил. Ни разу не вскрикнул, не застонал. Как только мог, помогал тащившим его товарищам. Но при переходе через ручей зацепился раненой ногой за кочку, и ему стало дурно. Дальше идти он уже не мог.
— Товарищ командир, — тихо окликнул Хатагова один из партизан, — Золотухин сознание потерял. Волокушу бы…
— Нет времени на волокушу! У карателей овчарки.
Хатагов подошел к усталым бойцам, на руках которых обвис Золотухин, секунду раздумывал, а потом шепнул Золотухину на ухо:
— Ваня, вскрикнешь, застонешь — всех погубишь!
— Бросьте меня, — услышали партизаны в ответ. — Я вас прикрою, а потом пулю… Живым не сдамся… Бегите, товарищ командир…
— Ваня, дорогой, здесь командую я. К тебе одна просьба — стисни зубы. Остальное делай, что приказываю: садись мне на закорки, держись за плечи… Помогите ему…
Хатагов взвалил Золотухина себе на спину, подхватил руками повыше колен его ноги и двинулся своими мощными шагами по густому лесу.
— Догоняйте нас, хлопцы, — тихо сказал он партизанам, — не то овчарки штаны порвут…
Шутка командира словно влила новые силы. Партизаны быстро удалялись в лесные дебри, и каратели заметно отставали. Они уже перестали стрелять, а лай овчарок становился все глуше и вскоре совсем умолк.
— Наше счастье, друзья, что дождь идет, — нарушил тишину Хатагов. Он тяжело дышал. — От этих проклятых собак в сухую погоду мы так дешево не отделались бы.
— Вы же, товарищ командир, всегда любите говорить: нам дождь помогает.
Все засмеялись. Почувствовав себя в безопасности, партизаны пошли спокойнее, слышались уже смех и шутки, а через некоторое время Хатагов произнес долгожданное:
— Привал!
И он бережно опустил Золотухина на землю. Иван не только ни разу не вскрикнул, но даже старался приноровиться к шагу Хатагова, чтобы облегчить ему движение по неровной лесной местности.
После короткого отдыха снова двинулись дальше. Утром они достигли берега небольшой речушки, змеившейся в лесных зарослях. Ее зеленые берега упирались в вековые деревья. Если долго смотреть на плавное течение речки, то казалось, что деревья растут прямо из воды. Здесь было тихо и спокойно.
— Привал и отдых, — услышали партизаны голос своего командира.
Небо уже давно очистилось от туч, и солнечные лучи купались в свежеумытых зеленых верхушках вековых деревьев.