– Сначала я тебя не рассмотрел. А ты красивая. Сказав это, он ощутил, как по спине пробежали сладкие мурашки. В этом было что-то возбуждающее и почти самодостаточное – говорить, говорить, говорить. О том, какая Лиза добрая и славная. О черных блестящих волосах и о ленточке, трогать которую – то же, что трогать ее саму.
Лиза придерживала ему рот дрожащими пальчиками, но от этого он только распалялся, находя все новые и новые слова. По ее лицу разлился румянец – до самых ушей, и Тихон продолжал шептать, прикасаясь губами к мочке, купаясь в огне, полыхавшем на ее пунцовых щеках.
Как они добрались до ее кубрика, он не знал, встретился ли им кто-нибудь по дороге – этого он знать не хотел.
– Я так боюсь, – сказала Лиза, позволяя Тихону хозяйничать с ее одеждой. – Мне раньше никто... ни разу...
Я никогда... Я тебе верю, любимый. Как это нужно?.. Ты умеешь?.. Ты уже делал это?
– Делал, делал, – суетливо ответил Тихон и неожиданно протрезвел.
Она лежала на кровати, беспомощно прикрывшись и завороженно глядя на его опускающиеся брюки. Лиза тяжело дышала, из ее впалой груди доносились какие-то хрипы, свисты – Тихону даже почудилось, что на подушку вылетают мелкие брызги слюны.
Он снова увидел, что по ее лицу рассыпаны несимпатичные пятнышки. А зубы! Почему ей не выправили верхние резцы? Теперь они налезают друг на друга, как подорожники.
– Ты чего? – Лиза тряслась и нервно двигала щуплыми ногами. – Ты, наверное, переутомился, – растерянно сказала она.
Тихон посмотрел вниз – проклятый шланг стыдливо сморщился, словно старался уйти в глубь тела, спрятаться под лобковой-костью и там переждать.
– У тебя был первый бой, – слащаво утешила Лиза, однако Тихону пришло на ум совсем другое – история с Мартой. Собственно, того случая он и не забывал, но сейчас ткнулся мордой в былой позор так явно и отчетливо, что голое тело на простыне вдруг перестало представлять всякую ценность.
Он натянул брюки и взял рубаху. Ремень долго не застегивался, и Тихон остервенело рванул пряжку, оцарапавшись об острую кромку до крови. Он высосал из пальца соленую капельку и сплюнул через плечо – прямо на светлый пол. Кровь разлетелась розовой кляксой, и Тихон шаркнул ботинком, втирая ее в пористый полипласт.
– Ты отдохнешь, и все будет нормально, – залепетала Лиза. – Я читала в книгах...
– Как-нибудь потом, хорошо? – сказал Тихон, желая поскорей отвязаться.
– Не бросай меня... сейчас.
Прав был Аркадий: каждый печется только о себе. Капитан старше и знает людей куда лучше. А он-то, дурень, все выискивал какой-то подвох. Впрочем, подвох тоже был. Черт, есть в этом мире хоть кто-нибудь без камня за пазухой?!