— Гостиница «Интурист»? — спросил шофер.
— В тюрьму! — сказал Мальцев.
— Нет! — твердо сказал Трошкин. — Мое дело — воспитывать детей, а не бегать с вашими жуликами по всему Советскому Союзу!..
Он сидел в кабинете начальника тюрьмы, напротив него — Мальцев и Славин. Бейсембаев разливал в пиалы зеленый чай.
Профессор отодвинул пиалу.
— Меня вызывает полковник, — он повернулся к Бейсембаеву, — и говорит: «Если эти двое не москвичи, то не знают названий улиц. Они могут показать их на месте! Устроим им ложный побег, и они наведут нас на шлем. Если, конечно, вы сможете уговорить товарища Трошкина»…
— Не сможете, — сказал Трошкин. — У меня сто детей каждый год, и у каждого мамы, папы, дедушки, бабушки. Меня весь Черемушкинский район знает, а я буду разгуливать по Москве с такой рожей, да еще в такой компании!
— Кстати, о бабушках, — вдруг спохватился Мальцев, — где у меня тут был пакетик? — забеспокоился он.
— Вы на нем сидите, — подсказал Славин.
Мальцев приподнялся, вытащил из-под себя сплющенный целлофановый пакет, протянул его Трошкину.
— Бабушка прислала вам пирожков, — сказал он, — сегодня утром я забегал к вашим и сказал, что симпозиум продлили на две недели.
— Спасибо, — вздохнул Трошкин.
Лейтенант Славин заглянул в пустую автоцистерну с надписью: «Цемент». Там было темно, уныло, пахло сыростью.
— Н-да… — сказал он, — неудобный вагончик.
— Тут недалеко, потерпят, — отозвался снизу Бейсембаев.
— Повторите задание! — сказал Славин шоферу, спрыгивая на землю.
— Стать у арматурного склада. Занять позицию, чтоб меня было незаметно. Когда увижу, что трое залезли в цистерну, — выехать, не заправляясь цементом, к Алибакану. На развилке возле чайной остановиться и идти пить чай, пока эти не вылезут.
— Выполняйте!
Славин и Бейсембаев отошли в сторону.
— Ну, вроде все, — сказал Бейсембаев. — Деньги и вещи, как было договорено, в стоге сена. Гостиницу предупредили. Алибаканское отделение милиции тоже в курсе.
— Тики-так… — вздохнул Славин.
На стене цементного завода в строительной зоне НТК висел лозунг: «Запомни сам, скажи другому, что честный труд — дорога к дому».
А под лозунгом в составе своей бригады трудились Хмырь и Косой. Они формовали цементные строительные блоки в деревянных формах.
— Пора, — сказал Трошкин и скрылся за стеной.
Косой и Хмырь — за ним.
Когда работавший неподалеку Али-Баба оглянулся, он увидел острый зад Косого, мелькнувший за недостроенным домом.
Они ползли по-пластунски — посередине Трошкин, справа от него Хмырь, слева — Косой.
За зданием цементного завода они выбрались из канавы, и тут Хмырь и Косой поползли в разные стороны.