Появление его вполне в духе фильма. Как бы определить одним словом этого человека? Пожалуй, несокрушимый. Столько в нем энергии, здоровья, широты, что, кажется, нельзя этого человека ничем свалить. У него и у Бенжамена много общего. Оба любят жизнь во всех ее добрых проявлениях. Оба живут по девизу: «Тот, кто готовит обед только для себя, не заслуживает обеда». Леча по-разному, правда, ушиб у жены богатого мельника. Каких только странных рецептов с мудреными названиями не дает Леван, получая за это вознаграждение, вплоть до живого барана, правда, под конец он вскользь бросает, ,что надо к ушибленному месту прикладывать подорожник.
Бенжамен ограничился бы подорожником и не получил барана. Этим бескорыстием герой уже развратил нас, потому к Левану чувствуем мы некоторую настороженность. Если бы не появилась другая посетительница. Девочка. «Матери хуже, доктор, помогите, потом «заплатим». Платить явно нечем. Леван негодует. Что значит «заплатим»? Отдать ей муку, отдать барана, пусть Бенжамен посмотрит женщину — раз ей плохо. И Бенжамен смотрит. И вот здесь уж необходим рецепт, и если девочке не дадут в кредит лекарство, пусть отдаст в залог драгоценный штопор, а если дадут… простим эту слабость Бенжамену… пусть штопор вернут обратно — и опять снимается возникшее было умиление.
Вы видите, сколь много общего у двух врачей. Естественно, Леван рад отдать свою единственную дочь Мери за Бенжамена. Ах, она не разделяет чувств отца к нашему герою! Это, пожалуй, одна из лучших работ Анастасии Вертинской. Хорошенькая, в меру глупенькая, совсем девочка с косичками, она влюблена в ничтожного, но блестящего офицера, и так непосредственно честна эта недалекая девочка в своей любви, что вместе с Бенжаменом мы прощаем ей это. Так что все, похоже, опять сложилось бы прекрасно, но обстоятельства таковы, что погибает офицер, погибает Мери, оставив младенца.
Потрясенный Леван становится пациентом Бенжамена. Дом и двор, когда-то заполненные солнцем и весельем, пусты и холодны. Одинокая фигура Левана, постаревшего на пятьдесят лет, подчеркивает пустоту природы в осеннем разгроме. Сколько осталось Левану? — Дней пять. — Спасибо за честный ответ, иного и не ожидал. Тогда собери друзей, я хочу проститься.
Сцена поминок при живом еще человеке становится высочайшим искусством благодаря точности режиссерского рисунка и удивительному таланту Закариадзе.
Седой, в строгом черном костюме, непослушными пальцами он тщательно вправляет розу в петлицу. Нужно ли тратить слова, чтобы описывать этот жест, непередаваемый по своему эмоциональному воздействию.