— Что вы имеете в виду под этими словами "если она еще у вас…"? И куда бы ей деться?
— Может быть, вы продали ее более важной персоне, готовой заплатить значительно больше нас?
— Я не продал ее, — ответил Кэлворт.
Она облегченно вздохнула.
— Рада слышать это.
Она поудобнее уселась на диване, тем самым как бы выражая чувство облегчения и удовлетворения от услышанного, и, наклонившись вперед, сказала:
— Я оскорбила вас, я не хотела этого делать.
— Все забыто, — ответил Кэлворт и улыбнулся.
Ответная улыбка ее была мимолетной, но серьезной.
— Хочу рассказать вам о подлинной причине своего столь позднего визита.
Она опять серьезно посмотрела на него.
— Я пришла потому, что не верю, что вы вор, — голос ее задрожал, а лицо покраснело, — я имею в виду в обычном смысле этого слова.
Она смутилась.
Он мягко спросил:
— Кто же вам сказал, что я вор?
Она вновь повернулась к нему, и голос ее окреп.
— Но вы же украли расписку, принадлежавшую отцу.
— Но кто же вам сказал, что я ее украл? — снова повторил он.
— Отец.
— Отец ли? А вы уверены, что это был не Род?
— Почему вы так ненавидите Эда?
— Ну, частично потому, что он был готов застрелить меня, а частично потому, что… он любит вас.
Люси отвернулась.
— Мы отдаляемся от темы нашего разговора. Прошлой ночью, — она сделала паузу, — вы сказали мне, что отдали бы расписку в обмен на поцелуй.
— Это было глупостью, просто романтическим моментом.
— Но когда вы произносили эго, ваш вид… Я позже много думала об этом, поверьте мне.
— Повторяю, это было моей глупостью, и я просил бы вас забыть об этом, прошу вас, хорошо?
— Не пугайтесь, пожалуйста. Я не хочу ловить вас на слове, но напоминаю об этом лишь потому, что подумала: это могло бы быть путеводной нитью, тропинкой к вам, к вашему сердцу.
Она замолчала, видимо, желая услышать что-нибудь в ответ, но Кэлворт промолчал, и она продолжала говорить, при этом быстро возбуждаясь:
— Сегодня днем на вернисаже вы что-то говорили о желании получить дополнительные сведения.
— Это было днем… А теперь я уже узнал то, что меня интересовало.
Кэлворт наклонился к ней.
— Я получил эти сведения вечером от Винсента Гастингса.
— В госпитале?
— Именно в госпитале. Куда он был доставлен в тяжелом состоянии по вине Плейера, умышленно сбившего его машиной, а целью его было убийство.
— Нет! Нс может быть!
Глаза ее расширились от ужаса и недоверия.
— Да, это именно так! Плейер пытался расправиться с ним точно таким же способом, которым он убил мистера Мартина Ван дер Богля.
Она продолжала смотреть на него широко раскрытыми глазами, а он сидел неподвижно, уставившись глазами в пол, но он чувствовал огромное напряжение во всем ее теле… Он чувствовал, что вопреки себе самой она верила ему, хотя и не хотела в этом признаться.