– Вагглсвика? – резко спросил Джон и посмотрел по сторонам. – Нет. Где он был?
– В коридоре, который ведет на черную лестницу. Едва я успела его заметить, как он тут же скрылся. Говорила же, что он за нами шпионит!
– Не может быть! Зачем ему это? – тихим голосом спросил мистер Крэнбрук. – Может, спуститься вниз и спросить у миссис Файтон ключ от вашей комнаты?
– Уверена, что толку не будет. Наверняка он давным-давно потерян, потому что эта гостиница – самая запущенная из всех, в которых мне доводилось бывать. Под кроватью слой пыли… О, как бы мне хотелось, чтобы миссис Стоктон прислала за мной экипаж сегодня!
– Мне тоже… то есть нет, мне не хотелось бы, иначе мы бы с вами не познакомились, – честно признался Джон. – Но вам неприятно здесь находиться, и я переживаю – хотя и не верю, что у этого типа Вагглсвика какие-то дурные намерения. Ставлю десять против одного, что он просто слишком любопытен. Если боитесь, подоприте дверную ручку стулом.
Идея пришлась мисс Гейтсхед по душе. Девушка поблагодарила Джона и пожелала еще раз спокойной ночи.
Прежде чем вернуться к себе, мистер Крэнбрук постоял у коридора, что вел к черной лестнице, тщетно вглядываясь и вслушиваясь в темноту.
В саквояже лежала книга, которую он хотел почитать перед камином, однако огонь к тому времени едва теплился. Джон собрался было подкинуть угля, но не нашел ведерка. Звать хозяев из-за такого пустяка не имело смысла. Молодой человек забрался в кровать, поставил свечу на тумбочку и спрятал под подушку часы и деньги. Перина, хоть и чересчур теплая, была вполне удобной. Джон открыл книгу и стал читать, время от времени приподнимая голову с подушки и прислушиваясь. Комната была слишком далеко от бара, поэтому ни единого голоса оттуда не доносилось. Он вообще ничего не слышал, даже шуршания мышей.
Вскоре полное безмолвие начало его беспокоить. Хоть какие-то звуки должны были нарушать тишину в этот далеко еще не поздний час. В любой гостинице вы услышите, как разговаривают постояльцы, как кто-то ходит по коридору, как хлопают двери, звенит посуда, громыхают во дворе колеса. Конечно, «Пеликан» не мог похвастаться собственным двором, как и обилием гостей; и тем не менее казалось странным, что здесь нет никакой прислуги, если не считать бармена. Хотя бы официанта и горничную они могли нанять. Джон задался вопросом, почистят ли ему оставленные за дверью сапоги и принесут ли утром воду для бритья.
Тишина была настолько бездонной, что, когда сквозь каминную решетку провалился уголек, Джон вздрогнул. Он не относил себя ни к нервным, ни к чересчур впечатлительным людям, поэтому почувствовал досаду при мысли, что тревоги мисс Гейтсхед передались и ему. Несколько раз он опускал книгу и оглядывал комнату, а скрип стула, на котором он давеча стягивал сапоги, заставил его даже подскочить в кровати.