Эта религиозно-мистическая смесь была дополнена представлением об избранности бургундского дома, на который возложена великая миссия объединения мира под властью христианского государя, что, собственно, и станет началом нового «золотого века». Бургундские герцоги были главами ордена Золотого Руна и единственные обладали правом приема в него новых рыцарей. После гибели Карла Смелого, когда мужская линия бургундского рода пресеклась, орден стал габсбургским. В XVI веке, после разделения династии на австрийскую и испанскую ветви, возникли и два ордена Золотого Руна, во главе которых стояли соответственно римско-германский император и испанский король. Орден стал олицетворением притязаний Габсбургского дома на лидерство в христианском мире, веры Габсбургов в то, что непременно сбудется предсказание библейского пророка Даниила о четырех царствах, на смену которым придет царство Божие: «И во дни тех царств Бог небесный воздвигнет царство, которое вовеки не разрушится, и царство это не будет передано другому народу; оно сокрушит и разрушит все царства, а само будет стоять вечно» (Дан. 2, 44). Последним из земных царств должна была, по представлениям Габсбургов, стать их собственная империя.
События конца XV — начала XVI века, когда благодаря серии династических браков Габсбурги за пару десятилетий стали самой могущественной династией христианского мира, были столь ошеломляющи, что вполне закономерно сформировали у членов австрийского дома убеждение в собственной избранности и неизменном покровительстве, оказываемом Габсбургам высшими силами. В то же время эти события можно считать наградой за умелую и продуманную династическую политику Максимилиана I, который целенаправленно связывал членов своей семьи брачными узами с представителями царствующих домов Европы. Самой многообещающей из брачных комбинаций Максимилиана оказался двойной брак его детей, Маргариты и Филиппа, с Хуаном и Хуаной — детьми «католических величеств», основателей единого испанского государства Изабеллы Кастильской и Фердинанда Арагонского. Если испанскому принцу и его семье судьба не благоприятствовала — дон Хуан, его жена и маленький сын умерли один за другим в течение нескольких лет от болезней, — то брак Филиппа Красивого и Хуаны Кастильской положил начало габсбургской «империи, над которой никогда не заходит солнце». Tu felix Austria nube…
В 1505 году, после смерти ее матери Изабеллы, Хуана была провозглашена новой королевой Кастилии. Филипп, находившийся в Нидерландах, срочно прибыл в Толедо и добился от кастильских кортесов (сословного собрания) признания его соправителем жены. Однако царствовать Филиппу I Кастильскому пришлось недолго: выпив однажды холодной воды после игры в мяч, король простудился, началось осложнение, и 24 сентября 1506 года двадцативосьмилетний Филипп умер. После этого Хуана, чья психика была нестабильной с детства, сошла с ума и была по приказанию отца, Фердинанда Арагонского, ставшего регентом Кастилии, изолирована в замке Тордесильяс. Там злополучная королева в полной изоляции провела еще почти 50 лет своей трагической жизни. Сохранились сведения о том, что приставленная к Хуане стража грубо и жестоко обращалась с больной женщиной. Ни король Фердинанд, ни сын Хуаны Карл не сделали практически ничего, чтобы облегчить участь несчастной. Она умерла в 1555 году в возрасте 76 лет, войдя в историю как Хуана Безумная.