– Да! – поддакивают Гулкас и Моху.
– Себя? Я в юности тоже оступался, но то было ясным днем. А их нет вот уже пятые сутки! – объяснился хозяин.
– Равхал, времена изменились. Ничего не поделаешь, они скоро вернутся, вот увидишь, – пытается успокоить чернорукого орка Бóркат.
– С чего это ты так уверен?
– Потому что они орки! – с глупым, но уверенным лицом фыркнул Гулкас.
– Вы все ничтожные. Бесславными и умрете. Вопрос только, когда, – Равхал зарядил гостей своею беспощадностью. Держа всех в напряжении, он провел ножом по ехидно скрипнувшей доске.
Даже огонь из печи был готов наброситься на трусов. По шатру разнесся выкрик, словно ударная волна. Пошатнулись орки, прежде чем могли покинуть обитель дикаря.
– Пошли вон! – продолжал свой грозный рык хозяин дома, разламывая доски и разбрасывая мебель следом за убегающими гостями.
В полумраке доносятся непонятные возгласы и невнятные крики. Звуки разбитой посуды и звон металла нагнетают обстановку.
– К оружию! – наконец-то получилось расслышать командный голос сквозь сон. Затем снова:
– К оружию!
Амадей открывает глаза и наблюдает за носящихся в суматохе темными силуэтами. С факелом к нему в палатку залетает Лами, протягивает руку и убеждает подняться:
– Вставай!
Большой кузнец подает руку в ответ, и актер тащит его к себе. Незнакомцы отступают, Берто с Гермэком бросаются в погоню. Манрике обратил свой ровный холодный взгляд на Амадея из-за его неуместного вопроса:
– Что произошло?
В ответ Манрике проводил взглядом исчезающие во мраке фигуры и вернул меч в ножны. Секундой позже Лами решается ответить приятелю:
– Нас обокрали.
Спустя некоторое время оставшаяся часть команды приводит лагерь в порядок. В спешке возвращается Берто, за которым с трудом поспевает Гермэк.
– Докладывайте, – строгим голосом приказал обычно молчаливый граф.
– Плохие новости, милорд, – опасаясь гнева господина отвечал драбант.
Напряжение возрастает. Команда теряется в догадках о том, что могло произойти. С одной стороны, все ждут ответа от Берто, но с другой – еще больше пытаются разгадать мысли графа, ожидая его реакции на происходящее.
– Троим из них удалось улизнуть с деньгами, – расстроенно проронил драбант.
– Это же были орки? – не удержался Лами.
Не обращая внимания на выскочку, атлетичный блондин добавляет:
– А что того хуже, один из них погиб при непонятных обстоятельствах.
– Погоди, почему это того хуже? – встревает Амадей.
– Это были дети, – пояснил Гермэк, провожая другого кузнеца осуждающим, но ровным взглядом.
«Дети орков», – с безразличием рассуждает Лами.