— Моя первая, Ленка, была дура и хитрюга, — говорил Колька Ермолаев. — Слышь, видел, приперлась? Ко мне даже не подошла с соболезнованиями. Ни «здрасьте», ни «спокойной ночи».
— Да, мегеристая баба, — согласился Гайдебуров. — Я подозреваю, Колька, что моя мне тоже изменяет напропалую. Буду что-то решать.
— Слышь, — Ермолаеву понравилось, что Гайдебурову жена изменяет не как-нибудь, а именно напропалую, поэтому он весело раскрыл глаза и смотрел на Гайдебурова с высокомерной понятливостью. — Купил живого лосося, она, моя первая, взяла его в морозильник бросила. Слышь, я его, конечно, оттуда вытащил, разрубил на три части, посыпал солью крупной, придавил камнем. На бутерброды на полгода хватило. А так?
Колька показывал ребром ладони, как беспощадно на три части разрубил он рыбу. Время от времени он стучал по столу внешней стороной ладони, наверное, чтобы взбадривать внимание Гайдебурова.
— Слышь, осталось в бокале на Новый год шампанское, она его в раковину вылила. При чем здесь...
— Тебе жениться надо, Колька. Хорошую бабу найти и официально жениться. Одному тебе смысла нет.
Ермолаев вдруг насупился, вдохнул воздуха полную грудь, как перед погружением в глубокую воду, и, зажмурив глаза, сипло выпустил вонючий воздух обратно, плечи уронил настолько низко, насколько позволяли суставы и связки, и пальцами суровых рук задел за линолеум.
— Я говорил матери, матери... Иветта даже не пришла на похороны. При чем здесь... Зарплату этот буржуй не поднимает. Уже везде водителям подняли. Инфляция ведь. А мне ей колечко не купить. Убить, убить мало. Я ему руку сломаю... Леонид, не дашь мне взаймы? — неожиданно трезво спросил Ермолаев.
— Согласен, проститутки — это все не то, это все механика. А нужна кибернетика. Нужна теплота отношений, привязанность, понимание, присмотр друг за другом, влечение тела и души сразу, в один момент, — говорил, словно не слыша Ермолаева, Гайдебуров.
Колька вдруг поднялся, включил свет и стал выглядеть взбудораженным и целеустремленным. Он подсел поближе к Гайдебурову, который от этой напористой близости слегка напружинился, но старался казаться размякшим. Ермолаев в своей манере стал похлопывать с неимоверной частотой по колену Гайдебурова.
— Слышь, — произносил он мокрым ртом, мокрой же была его бороденка, в глазах мутно блестели слезы, — я хочу приобрести «камаза» или хотя бы в аренду взять и самостоятельно работать по перевозкам. Надоело на этого буржуя горбатиться. Зимних ботинок нет, не на что купить. Нужен начальный капитал... Дай в долг, Леня. Мы же не чужие люди. С процентами, при чем здесь...