«ТИ-ВИ» (Рассказы о телевидении) (Попов) - страница 36
— Ах, что он вытворяет! — зашептал Сергей Иванович. — Да. Разозлить человека, завести, как говорится, это он умеет! Молодец!
Цыпленков больше не сидел развалясь, теперь он сидел в кресле прямо и смотрел на Баша, вытаращив глаза. Потом он еще раз глянул на Баша как на сумасшедшего и вдруг начал говорить торопливо, как молитву:
Один килограмм мяса, один стакан нарезанного репчатого лука, один зубчик чеснока, два ломтика свиного сала. Сто граммов грибов. Мясо нарезать на куски и натереть солью и перцем. Положить на мясо слой репчатого лука. Положить второй слой мяса, на него слой грибов. И наконец — третий слой мяса покрыть ломтиками сала, поставить в духовку и печь все это минут сорок — сорок пять!
— И есть? — закричал Баш.
И есть, — ответил Цыпленков. — А вы говорите, не искусство. Для ума книги, для глаз — картины, для ушей музыка, для языка — вкусная еда — вот четыре основных вида искусства!
Он достал еще одну бумажку и стал читать ее, как призыв:
— Возьмите яичную скорлупу, из которой предварительно, из дырки, проколотой иголкой, вами же выпито яйцо! Залейте туда крепкий мясной бульон с желатином. Поставьте на холод. Когда заливное застынет, разбейте и уберите скорлупу и украсьте заливное листочком зелени. По-вашему, это некрасиво? Или невкусно? Вы сознательно грабите себя, если пренебрегаете этой стороной жизни!
Он рассказал еще много вкусного. Баш бил себя по колену, глаза его горели.
— И есть?! — спрашивал он после каждого раза.
— И есть! — гордо отвечал ему повар Цыпленков.
Передача кончилась, и мы погасили экран.
Многое можно рассказать о работе ведущего, — заговорил Сергей Иванович, — но для начала я тебе назову три вещи, которые совершенно недопустимы на экране. Это:
Равнодушие
Если тебе неинтересно, — тогда уж лучше не надо.
А то однажды приехал Плужник на завод. Подходит с микрофоном к одному старому рабочему.
— Ну, — спрашивает бодрым голосом, — сколько лет уже работаете на этом заводе?
А сам явно думает о другом — ответа даже и не слушает.
А рабочим веселый попался. Не захотел пешкой быть.
— Я, — отвечает, — работаю на этом заводе уже двести шестьдесят пять лет.
А Плужник не слышит.
— Ну что ж, — говорит Плужник, — стаж приличный!
— Да, — отвечает тот, — стаж ничего себе!
— Скажите, — спрашивает Плужник, опять думая о чем-то совсем другом, — скажите, у вас, наверно, есть сыновья?
— Да, — отвечает тот, — у меня девяносто шесть сыновей.
— И все они, конечно, работают на этом заводе? — спрашивает Плужник.
— Конечно. — отвечает тот, — где же еще?
— Спасибо, — говорит Плужник и ушел.