Выдернул руку, стали мы уголь от этой стены откидывать, потом и моя рука в стену вошла, свободное пространство там оказалось. Втиснулись мы туда, вытянувшись, боком, но там уже, когда мы кучу пролезли, нормальный коридор оказался! Цементный пол, стены, потолок, Гага всё это быстро фонариком обегал.
Отряхнулись немного зачем-то и вперёд по этому коридору пошли. Странный какой-то звук был от наших шагов. Во рту сухо, после жары в кочегарке и угля, едкий пот с углем кожу ест.
Долго шли по этому коридору, зайчик от фонаря под ногами чуть впереди, потом прыжок зайчика вперёд, растворяется в темноте. «Будет, — думаю, — конец этому коридору или нет?»
Потом чувствую вдруг, волосы на голове от чего-то зашевелились!
— Что это? — спрашиваю.
И чувствуем мы, прямо перед нами открылся какой-то большой тёмный объём. «Что это?» — совсем по-другому прозвучало, чем если бы я слова эти на секунду раньше, в глубине коридора, сказал. А так стоим на краю чего-то, на краю какой-то тёмной бездны. Влево луч фонарика — растворяется в темноте, ничего не достигнув; вправо — то же; впереди — ничего и, главное, перед нами тоже пустота!
— Надо что-нибудь бросить вниз, посмотреть, какая тут высота! — Гага говорит.
Стал я лихорадочно рыться в карманах, нашёл неожиданно двадцатикопеечную монету. Жалко, конечно, но вряд ли на неё что-то здесь удастся купить!
Бросил. Секунду ждём... две... три... пять... десять секунд ждём!
Никакого звука.
— Ну что ж, — слышу Гагин голос, — надо лезть!
Связали мы вместе наши верёвки, двойным морским, один конец вокруг меня обмотали, другим Гага обвязался.
— Ну всё, — говорит, — я нырнул.
Как трудно было его держать! Не знал я, что он таким тяжёлым окажется. Сначала, на краю обрыва лёжа, я ещё видел его внизу, светя фонариком, потом уже — всё: свет фонарика внизу есть, но Гаги в нём нет! Потом уже и верёвка вся кончилась. Висит Гага где-то там, далеко внизу, и почему-то молчит.
— Ну что... есть что-нибудь? — не выдержав, кричу.
— Нет. Пока ничего, — Гагин голос доносится снизу.
«Ужас, — думаю, — как же я его теперь вверх буду тащить?»
— Ну что? — кричу.
— Верёвки не хватает! — доносится Гагин голос. — Надо прыгать.
— Куда прыгать-то? — говорю. — Ты знаешь хоть, сколько тебе метров ещё лететь?
И чувствую вдруг, верёвка ослабла!
Ну всё!
Зажмурился, — думаю, сейчас шмякнется!! Секунду зажмурившись лежал... две... пять! И снова ничего, полная тишина!
— Эй! — решившись, наконец, спрашиваю. — Ты как?
Долгая тишина, потом вдруг:
— Нормально! — спокойный Гагин голос.
— Что там? — спрашиваю.
— Вода. В воде оказался.